И – щедрый финал в уме. В скобках.

***

– Марат Петрович? Майор Панкратов.

– Рад вашему звонку. Товарищ майор.

Еще бы.

– Марат Петрович.

– Весь внимание.

– Принимая сегодня ночью заявление, я не зря просил вас отменить вашу командировку.

– Да уж какая тут командировка…

– Как супруга?

– С…супруга… в порядке. А-а, на кухне сейчас.

– Тогда – к делу. Мне показалось или вы действительно небезразличны к вашему ночному происшествию?

– Почему «моему»? Небезразличен… м-м… в каком отношении? Как любой законопослушный гражданин… То есть… Д-да… Не только чистое любопытство.

– Значит, я не ошибся… Пока супруга на кухне. Как вы относитесь к тому, чтобы сегодня все повторить?

– В-в… п-р-р… к-ка… о-о…бязательно?

– Это в ваших интересах. В наших. Интересах.

– А ка-а… то и-и… мы… вы и я?..

– Именно. Вы и я. Анну Валерьевну беспокоить не будем… Или позовем?

– Ф-ф-ф-м-м-то есть, какие-то новости? Я имею: по делу.

– Мы нашли тело. Оба тела.

– К…как оба? Что в-в… Почему оба, каких? Хотите сказать: их было двое, на мосту?

– Видите, сколько вопросов. И на все есть ответы. Кроме одного. Мы нашли тела, но не убийцу.

– Вчера в нашем с Анной Валерьевной лице вы нашли убийц моментально, – на том конце, кажется, начинают приходить в себя.

– У вас с ней на двоих одно лицо? – не торопись, тот конец… огуречик-огурец… – Давайте так сделаем: без пяти час…

– Ночи?

– Дня уже был… В ноль пятьдесят пять, то есть в то же самое время, вы появляетесь со своего конца моста и делаете все точно так же, как прошедшей ночью.

Молчание.

– А что я скажу жене: куда я иду?

– То же, что сказали за сутки до этого… И не иду, а еду: все должно быть один в один. Вы меня слышите?.. Всё как прошлой ночью! Я могу на вас положиться?

– То есть, это необязательно?

– Если вы о собственной безопасности, то вам ничего не грозит. Охота велась не на вас, и охотник – не физический исполнитель.

– Что вы хотите сказать?

– Кто-то, кто довел до прыжка с моста двоих и хочет довести третьего, – этот кто-то в ноль пятьдесят пять будет не на мосту, а в совершенно другом месте. Но лучше, чтоб все шло по плану. По его плану.

– По плану не получится: вы не допустите нового преступления – раз, и не привлекаете Анну Валерьевну – два.

– Ее отсутствия подозреваемый не заметит: важно передвижение ваших с нею мобильников… Я вот что хотел вам сказать, Марат Петрович. Все, что в этом деле касается вас двоих, не относится напрямую к следствию. Поэтому не хотелось бы лишним образом вас напрягать. Хватит с вас исполненного гражданского долга и свидетельских показаний. К тому же… можем мы говорить начистоту?.. о вашем сегодняшнем участии в отвлекающей операции знаю я один, так надежнее. И я же один постараюсь этим участием наше сотрудничество с вами и с Анной Валерьевной завершить. Так, чтобы больше вы были мне не нужны… Ну, так что, могу я на вас положиться?.. Риска никакого. Сегодняшнее самоубийство – спектакль. И да… то, что будет греметь и сверкать, – гарантирую.

– То есть, как у Карабаса: это просто праздник ка…

Мг.

***

Задыхаясь на бегу, не выпуская из вида уже маячивший впереди мост, Анна Валерьевна упрекала себя в собственной глупости: что стоило выйти на десяток минут раньше и не доводить до этого идиотского кросса, когда промокаешь не от ливня, которого нет (ливень – в той стороне, что и гроза…), а от пота!.. Но, пообещав точно скопировать свои вчерашние действия, она уже ничего не могла поделать ни с этим обещанием, ни со своей природной скрупулезностью. Сегодня на дорогу от дома до моста – ровно столько же времени, что и вчера. Вчера бежала – значит, и сегодня…