Как-то так.

Неужели главный итог четвертьвековой разоблачительной работы – это перемещение разоблачения в его лучший, ни с чем не сравнимый латентный период, прежде именовавшийся «ожиданием», то есть, туда, где вопросы теперь – чаще всего сразу же и ответы? Без ночи мучений с не желающими складываться должным образом «шпалинками»…

Двадцатипятилетней давности незабываемая ночная возня над головоломкой, незаметно но верно переходящая в предутреннюю лихорадку под безбожно начинающие светлеть за окном небеса…

Протянутая перед началом трудового дня длань курсанта Ракова… Уставившиеся со всех сторон на эту длань однокашники… Готовые взорваться хохотом лица… Накрывающая руку курсанта Ракова рука курсанта Панкратова…

Лежащий на ладони рыжего собранный крест.

*

Ну что… Пора подержать над огнем написанное симпатическими чернилами…

«Я, Анна Валерьевна…»

Ну да, не Витальевна…

«…получив позавчера в полпервого ночи…»

Здесь, конечно же, было бы зачеркнуто и исправлено на: вчера…

«…сообщение от мужа: “В час на железнодорожном мосту”, без пяти час оказавшись на мосту, при вспышках молний увидела мужа в арке большого центрального пролета стоящим в плаще за перилами над рекой. При следующей вспышке молнии там было пусто. Подбежав туда, где он только что стоял, я столкнулась со вторым свидетелем происшествия – мужчиной, подбежавшим с другой стороны. Разглядеть что-либо внизу даже при свете молний было невозможно. Собираясь бежать к реке, только не зная, в какую сторону, я поняла, что мечущийся рядом мужчина говорит о своей прыгнувшей вниз жене, от которой, как оказалось, он получил точно такое же сообщение. Обменявшись телефонами…»

Здесь было бы исправлено: телефонными номерами…

«…мы бросились домой: я к себе в Правобережье, он – в центр. Открыв мне, муж спросил, где я была, а на мой встречный вопрос: когда он пришел? – ответил: недавно (у него ненормированный рабочий день в закрытом ящике, телефон недоступен)…»

Мг.

А здесь у нас, скорей всего, что? Симпатическими чернилами…

«…(традиционная встреча бывших одноклассников, где, понятно, не до телефона и куча свидетелей). Созвонившись наутро со вчерашней (как назвать?) партнершей по инциденту, я узнал, что у нее та же ситуация: дома ее встретил вернувшийся с работы муж, которому о происшествии она, так же, как и я жене, ничего не сказала. Обсуждая с ней необходимость обращения в органы правопорядка, ни к какому решению мы не пришли. Но в полпервого ночи ситуация повторилась: пришло новое сообщение с тем же самым текстом от моей жены (бывшей теперь на втором дне встречи одноклассников: одного дня им не хватило). Полчаса – минимальное время, чтоб мне на машине добраться от дома к означенному месту. Подбегая по мосту к стоящей за перилами фигуре в плаще, я, конечно же, был уверен, что это не моя жена, но выяснить, кто этот (или эта) спрыгнувший вниз, не успел: мы снова столкнулись с той же, что и вчера, свидетельницей уже у пустых перил и ничего разглядеть внизу не смогли…»

Мг.

«…в конце концов придя к выводу, что, кто бы ни был все это организовавший и исполнивший, нам следует обратиться в органы правопорядка…»

Да-а-а.

«…со своей стороны решив в следующую, третью подряд, ночь, обеспечить вечернее и ночное присутствие наших супругов дома и самим, не реагируя ни на какие сообщения, из дома не выходить…»

«…что, по нашему мнению, должно помочь вам в поимке… убедительно просим допустить нас к допросу…»

Ну, это непременным образом. И конечно же:

«…выражаем надежду на то, что все это – глупый розыгрыш без жертв и уголовщины и что дело в конце концов ограничится внушением.»