Кем бы ни была эта Полиночка, Алекс произносит её имя с таким содроганием, что она представляется жутким монстром о трёх головах.

– Знаю, – кивает Ангелина. – А чтобы она тебя не сватала, я попрошу её пригласить тебя вместе с Лерой.

Их разговор начинает слишком напоминать семейный, наводя на определённые догадки о том, кем всё-таки является собеседница для Волкова, но я стараюсь не думать об этом, вслушиваясь во фразы, когда они напрямую касаются меня.

– И ты защищаешь Леру до окончания разбирательства по делу? – с недоверчивым прищуром интересуется он.

Я тоже удивлена, зная примерные расценки работы адвокатов, но не вмешиваюсь, помня о просьбе Алекса.

– Конечно, – пожимает плечами Ангелина. – Правда есть один нюанс, Лекс. Если ты участвовал в деле, меня легко могут отвести.

Теперь усмехается Алекс:

– Я был включён в следственную группу, но моя фамилия ни в одном следственном действии не фигурирует. На обыск я опоздал, телефон осматривал от имени одного из коллег, а свидетелей допрашивали другие следователи.

– Не знаю даже молодец ты, или лентяй, – скрещивает руки на груди Ангелина. – Но ты всё ещё в следственной группе, и пока ты там, к участию в защите меня не допустят.

Алекс уверенно сообщает:

– Завтра утром меня отведут.

Кажется, заручившись нужным обещанием, он немного успокоился и теперь чувствует себя более расслабленно.

– Из-за меня? – недоумевает собеседница. – Но тебя должны отвести до моего вступления.

Я перевожу взгляд с одного на другого, не совсем понимая суть беседы. Но они понимают, и это главное.

– Из-за меня, – обещает Волков с лукавой улыбкой. – Об этом можешь не беспокоиться. Соглашение нужно?

Она зеркалит улыбку:

– Обойдёмся без соглашения, по-семейному, Лекс. Но только попробуй не появиться на Люсином юбилее. И веди себя там пристойно, пожалуйста.

– Появлюсь, раз обещал, мам.

Мам. Чувствую, как румянец заливает щёки, а от неловкости хочется провалиться прямо сквозь сорок четыре этажа, до самой подземной парковки. Или пойти и добровольно закрыться в этом страшном изоляторе. О том, что Ангелина – его мать, нужно было догадаться раньше. А Алексу стоило предупредить меня ещё до поездки сюда. Тогда бы я, пожалуй, попросила его найти для меня другого адвоката, наплевав на все рекомендации Лазарева. И Волков определённо это понимал, но всё равно предпочел сделать по-своему.

Глава

8.

Нескончаемый

день

Spell It Out – You Me At Six

Оказавшись на пассажирском сиденье, молча злюсь на Алекса. Для этого у меня предостаточно поводов. Пора составить список, чтобы случайно не забыть ни одного: побег со свидания, внезапное появление на обыске в моей квартире, а теперь ещё и неожиданное знакомство с его матерью, которая с завтрашнего дня должна будет защищать меня по уголовному делу. И отказ сообщить мне, где в коробке с «Птичкой» лимонные конфеты.

По телу снова разливается слабость, и я откидываюсь в удобном кресле. Пока я могу её контролировать, но скоро нужно будет что-нибудь съесть, чтобы утренний приступ не повторился.

Волков печатает кому-то короткое сообщение и оставляет телефон в подстаканнике. Экран развёрнут ко мне, и я вижу высветившийся на нём ответ: «Хорошо. Родителей прощать легче, пока они живы, поверь моему опыту». Имя отправителя не видно, но фраза отчего-то цепляет что-то внутри меня. Заставляет круговорот мыслей завертеться в голове, как стёклышки в цветном калейдоскопе. Вызывает вопросы о том, что послужило причиной их ссоры и почему теперь всё изменилось.

– Мне нужно будет поработать несколько часов, а вечером я за тобой заеду, – как ни в чём ни бывало сообщает Алекс, когда Краун несёт нас по Некрасовскому путепроводу.