– Пора, пожалуй.

День клонился к закату, а они всё ещё здесь, на поляне топчутся.

Он достал из машины свой рюкзак и зычно скомандовал:

– Взво-од! В одну шеренгу становись.

Осмотрев бойцов, он отошёл немного в сторону и сказал:

– Слушай мою команду. Рации всем отключить и не включать до возвращения. Идём с интервалом в двадцать шагов. Я первый. Остальные за мной.

И чтобы всем совсем понятно было, пояснил:

– Я делаю двадцать шагов и за мной идёт следующий. Он делает двадцать шагов и за ним идёт другой. Всем всё понятно?.. – капитан выдержал паузу и махнул рукой. – Тогда вперёд.

Небольшое, по сути, пространство перед цитаделью, на этот раз отняло гораздо больше времени, чем в былые времена и переход занял больше получаса. Поляна буквально дышала смертью и от желания быстрей пересечь её, казалась просто гигантской. Ватные от страха ноги не хотели идти и подлая мысль, что вот-вот просвистит твоя смерть, а спрятаться совершенно некуда, убивала окончательно. Жуткий липучий страх заползал в душу и отнимал последние крупицы мужества. Если бы не капитан, суровой скалой маячивший впереди, то кто-то бы точно не выдержал и ломанулся вспять. Идти в группе намного легче, но когда ты один – этот путь становится неимоверно труден.

Возле цитадели их поджидал робот. Он уже вырезал в массивных металлических воротах проход и теперь с любопытством разглядывал пришедших. Робот был сделан по подобию человека и поэтому, всем его движениям придавался осмысленный вид. Знал бы он – не ведающая страха железяка – через что пришлось пройти этим парням, он бы скромно потупил свои окуляры и не жужжал бы так бесцеремонно своими сервоприводами. Но робот был далёк от этого. Он просто глазел по сторонам, накапливая необходимый ему опыт и в его сумрачном сознании билась только одна беспокойная мысль: как сложить эти беснующиеся ряды чисел в упорядоченные колонки и обрести благоговейную тишину и спокойствие.

Капитан осмотрел проход и одобрительно покачал головой: достаточно широкий, чтобы не протискиваться сквозь него. Но заходить в цитадель не стал. Просто заглянул в проём и, убедившись, что всё спокойно, вернулся ожидать своих бойцов.

Бледные и потные, они буквально валились у стен от усталости и переживаний, и капитану пришлось ждать, когда солдаты придут в себя.

– Ничего, – приободрял он подошедших, – Первый раз всегда так. А потом будете носиться по полю как угорелые, да ещё подначивать друг дружку, кто дальше забежит.

Солдаты вяло улыбались, но некоторым уже казалось, что так и будет.

На прощанье капитан подошел к роботу, который почему-то уходить не спешил и добродушно улыбнувшись, сказал:

– Ну всё, дружище. Можешь идти домой. Больше нам ты не нужен.

Понимая, что Самохин сейчас наблюдает за ним, он добавил:

– Передай лейтенанту, что работу ты сделал свою славно.

Попрощавшись, он похлопал по плечу робота и направился к проёму.

Первые метров двести солдаты жались к стенам и с опаской заглядывали в пустые глазницы окон, ожидая внезапного нападения, но чем дальше продвигались они вглубь цитадели, тем раскованнее становились их движения. Никого не было. Ни единой души. И судя по совершенно пустым домам, где не наблюдалось совершенно никакой мебели, здесь никогда никого и не было.

– Кто же тогда по нам стреляет? – недоумевал Митурин. Он с надеждой посмотрел на командира, но тот только пожал плечами. Мол, а я откуда знаю. Его самого озадачила эта мертвенная тишина. А ведь совсем недавно он сам лично видел в бинокль не менее двадцати туэрян разгуливающих на крепостных стенах. И вот их нет. Никого нет. Мало того. Отсутствует практически всё, что могло бы говорить об образе их жизни. Где они спали. Что они ели. Умывались ли они по утрам, наконец! Капитан не заметил ни одного источника с водой. Никакого намёка на водопровод.