Когда я впервые здесь очутилась, то не могла поверить своему счастью. Мама и бабушка запретили мне даже близко подходить к библиотеке, внушая, что без источника для меня опасно заниматься ведьминским искусством. Но я не могла спокойно жить, пока сестра совершенствовалась в умении насылать недоступные мне проклятия и порчи. Хотелось найти что-то, с чем и я могла бы справиться. И я нашла!

Стеллажи с книгами по зельеварению и созданию амулетов я изучила вдоль и поперек. В этой секции библиотеки я как раз и вычитала сведения о запрещенном накопителе магической энергии. Тогда-то и стали возможными мои самые смелые эксперименты. Но сегодня я пришла за другой информацией.

Выглянув в проход, я удостоверилась, что в библиотеке никого нет, и прошла к полкам с книгами по теории колдовства. Если я хочу достойно сдать вступительные экзамены, мне стоит хорошенько подготовиться. Пусть у меня и нет источника, способного своим размером поразить воображение экзаменаторов, зато я с лета запоминаю любые факты, стоит хоть раз их услышать или о них прочитать. Так что пусть Анабель не обольщается, мне есть чем удивить приемную комиссию.

Найдя нужный том, я вернулась на лестницу и устремилась в подвал. Там находилась моя святая святых – тайная ведьминская мастерская. Небольшая, с ветхим оборудованием, с хилой системой защиты, зато вся моя! О ней никто не знал и никогда туда не совался, кроме моей дорогой няни.

Ханна уже ждала меня, сидя на стуле в углу. Она задремала. Я положила книгу на стол и принялась рассматривать нянюшку. Чепец съехал на лоб, местами протертое серое платье выглядело откровенно жалким, заляпанный бурыми пятнами передник источал запах гари. При взгляде на ее морщинистое лицо и мозолистые руки у меня заныло сердце от сострадания к этой удивительно доброй и такой несчастной женщине.

Сколько я себя помнила, Ханна всегда была рядом. Она играла со мной, гуляла, купала, кормила и укладывала спать. Ей приходилось разгребать последствия моих безумных идей и неуемного любопытства. Ханна заботилась обо мне и лечила ссадины после неудачных выходок. Мама и бабушка всегда были слишком заняты для возни с детьми. Они требовали идеального поведения, которым я в принципе не могла похвастаться. Уж слишком много кипучей энергии хранила внутри. Ханна понимала меня, как никто другой.

Она же занималась и с Анабель, но такого взаимопонимания, как со мной, между ними никогда не возникало. Уж не знаю, почему, но сестра вела себя с няней отвратительно. Вечно ныла, капризничала и требовала внимания, будто у Ханны других дел нет, кроме как ее хотелки удовлетворять.

Когда мне исполнилось десять, а источник так и не дал о себе знать, Ханна стала той, кто от меня не отвернулся. Она по-прежнему оставалась рядом и поддерживала, хотя нашей с Анабель няней уже не являлась. Мама наняла для меня учителей и распорядилась, чтобы я усиленно занималась науками. Она рассчитывала, что я знаниями компенсирую недостаток силы, а для сестры нашла гувернантку. Ханна отправилась во флигель для слуг, ее распределили на кухню, но несмотря на тяжелые обязанности и усталость, она всегда находила время увидеться со мной и побаловать меня сладостями.

Признаться, я очень и очень неправильная будущая ведьма. У меня есть непростительная слабость – я люблю сладкое. Только никому ни слова! Меня поднимут на смех, если узнают. Ведь ведьмы обожают горькие травяные отвары и специфические лакомства. Это я сейчас о Ведьминском счастье говорю, если вы еще не догадались. Легендарные леденцы из болотной тины и карамели внушают мне священный ужас. Как такое вообще можно есть? Мне не понять. Зато мама, бабушка и сестрица готовы за них душу продать.