– Да, мамуля! – тут же подскочила я, сделав вид, что не заметила, как родительница поморщилась.

Она не любила, чтобы я ее так называла. Для меня она Изида Великолепная, а никакая не мамуля, матушка и тому подобные производные.

Но сейчас это не имело ни малейшего значения, поэтому я затараторила:

– Я никому слова не скажу о роде Тимид. Тихонько поступлю, тихонько проучусь, а после окончания академии сразу домой, тихонько сидеть в семейной мастерской. Как ты и хотела. Но зато у меня будет диплом, и закон соблюдем, как и положено преданным королю ведьмам.

Мои слова никогда бы не возымели эффекта, не будь рядом Анабель. Родительница с нежностью посмотрела на младшенькую и вздохнула.

– Я посоветуюсь с вашей бабушкой. Норейль всегда лучше меня чувствует, что и когда пора делать.

Я пискнула от охватившего меня восторга и закружилась на одном месте.

– Ура! Я поступаю в академию!

– Не спеши радоваться, – одернула меня мать. – Бабушка еще не сказала своего последнего слова. Если она будет против, ты останешься дома, как мы и планировали.

Я понимала, что официального разрешения мне еще никто не дал, но все равно не могла скрыть обуревавших меня эмоций. Возможно, совсем скоро я увижу Брухен!

Анабель одарила меня снисходительной улыбкой, при виде которой в груди все сжалось от ощущения надвигающихся неприятностей. Мда, если ведьма вам улыбается дважды за один день, считайте, что вы попали по-крупному.

2. Глава 2

Окрыленная надеждой на поступление в академию я помчалась в свою комнату, но не прошла и одного лестничного пролета, как услышала окрик Анабель:

− Лин, не торопись! Нужно кое-что обсудить.

Проклятие высшего порядка! Неужели сестрица все же что-то задумала? Интуиция вопила о том, что так и есть, и мне пора сматываться, но я с детства старалась видеть во всем положительные стороны, даже если таковых и не наблюдалось. Иначе с моей патологической невезучестью слишком сложно было примириться.

Поэтому я развернулась с самой благожелательной улыбкой и спросила:

− В чем дело?

Анабель подплыла ко мне словно лебедушка, положила изящные пальчики на локоть и проворковала:

− Лин, я тебе оказала неоценимую услугу, уговорила матушку отпустить тебя в академию. Ты не хочешь меня отблагодарить?

И взгляд из-под пушистых ресниц такой кроткий, что в самую пору устыдиться своей недоведьминской черствости и сделать все, чего дражайшая сестрица попросит. Только вот за годы жизни под одной крышей с тремя ведьмами я давно уяснила, что эти венцы творения Всемилостивой Ихары делают одолжения или откровенно помогают только в том случае, если в уме уже просчитали свою выгоду и даже успели загнать жертву внезапных благодеяний в ловушку.

− Чего ты хочешь? – без тени раскаяния спросила я.

Анабель поджала губки и тут же растеряла всю свою напускную кротость.

− Ты жуткая грубиянка. Можешь хоть иногда вести себя чуть любезнее?

Я усмехнулась и посмотрела в горящие неприязнью изумрудные глаза сестрицы.

− С какой стати? От тебя любезности не дождешься, так почему я должна из себя изображать святую простоту?

Кривая ухмылка исказила миловидное личико Анабель почти до неузнаваемости. О, а вот и ведьминская сущность полезла. Неожиданно. Обычно Анабель лучше себя контролирует. Видимо, дело и впрямь серьезное.

− Может, потому что ты такая и есть? – фыркнула сестрица и одарила меня презрительным взглядом. – Простушка, ничего не видящая дальше своего носа. Ну да ладно. Не мне тебя перевоспитывать. Я тебе помогла, теперь ты моя должница.

Анабель всегда была невысокого мнения обо мне, как и мама с бабушкой. Я к этому привыкла и перестала обращать внимание. Ладно, хорошо. Я успешно научилась делать вид, что не обращаю внимания, но на самом деле, меня это глубоко задевает. Мне больно от того, что в собственной семье самые близкие люди относятся ко мне как к пустому месту. Но скоро все изменится! Я поступлю в академию, пройду инициацию и обрету ведьминскую силу. Тогда они меня признают! А пока сделаю вид, что мне плевать.