Присутствующие на процессе прониклись страстностью обвинительницы. Присяжные перестали ждать обеда. Самые маленькие истицы ничего не понимали, но завороженно слушали, и даже скулившие электронные собаки не могли отвлечь их от выступления Екатерины.

– Так вот, скрупулезно исследовав характер подсудимых, я пришла к выводу, что для них самым страшным наказанием станет каждодневное обязательное напоминание о свершенном преступлении, а вовсе не предписанное законом умерщвление. Жизнь с сознанием совершенного зверства станет для них пыткой. Каждое утро взирать на развернутую инсталляцию своего преступления – это ли не возмездие! Это ли не железная хватка Немезиды!

Зал окутала тишина. Было слышно, как в окно вливается осень.

Екатерина обернулась на портрет президентши. Великая женщина в раме одобрительно кивнула. Старик со старухой повесили головы. Судья долго смотрела перед собой, а затем, так и не сфокусировав взгляд, сказала скрипучим голосом:

– Господа присяжные, суд рекомендует отложить вынесение приговора на завтра.

– Ах! – разнеслось по залу.

Судья поднялась и направилась к выходу. Присяжные, свидетельницы, журналистки и праздные наблюдательницы стали покидать помещение. Фигура судьи исчезла за дверью служебной комнаты. Екатерине ничего не осталось, как подчиниться. Но она была возмущена – только белые могут проявлять такую возмутительную нерешительность! Если бы судья была китаянкой или арабкой, все было бы иначе! Белая сытая цивилизация погибла еще в двадцать первом веке!

Правда и сама Екатерина была белой, но с детства она вращалась только в хорошем темном обществе и многому там научилась. Она умела настаивать на дружбе, и вскоре к ней привыкали, переставали обращать внимание на постыдный белый цвет ее кожи.

Среди выходящих из зала суда Екатерина заметила двух казенных женщин. Одна высокая и тощая, вторая – приземистая и толстая. Обе латиноамериканского происхождения.

Кто-то щелкнул языком, Екатерина обернулась. На нее пристально смотрел незнакомый хорошо одетый джентльмен. Его черная кожа лоснилась расовым превосходством. Екатерина припомнила, что господин является главой министерства по надсмотру за нравственностью белых. Поговаривали, что высший эшелон министерства обладает внедренными телепатическими способностями. В голове Екатерины промелькнула дикая мысль: а вдруг он сейчас схватит ее за руку и потащит в участок, где ее будут допрашивать другие чернокожие дамы и господа. Они предъявят обвинение в оскорблении темнокожих, отберут адвокатскую лицензию, и ей придется, как и большинству белых, встать в бесконечный лист ожидания грязнорабочих. Скорее всего, ей достанется работа по ухаживанию за роборабами, а всем известно, как опасно обслуживать роботов подгруппы ОZ-2, обеспечивающих детоксикацию почвы в особо загрязненных районах. Токсичные вещества не страшны для их титанового напыления, но обслуживающие их люди после такой работы живут недолго. Сначала их кожа становится чувствительной, потом покрывается сыпью, еще через время – коричневой коркой. В один прекрасный день неэластичная корка лопается, и больная просыпается в теплой луже собственной крови. Конечно, есть роботы, ухаживающие за роборабами, но это только в богатых темных районах, а так дешевле использовать безропотную белую силу.

Черный господин вплотную подошел к Екатерине и раздвинул губы в улыбающийся квадрат. Два передних зуба поблескивали.*

*ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА: Звезды шоу-бизнеса, солнечные магнатки и просто стареющие толстосумки заказывали себе бриллиантовые или платиновые зубы, а иногда в свои монтировали драгоценные инкрустации