– Спасибо, – выдохнула Вела, делая вид, что едва на ногах держится.

«Интересно, доходят ли молитвы о ведьмах? – от этой мысли на сердце стало тяжело, – наверняка нет. Нечестивая, еще и лгунья. Нет таким, как я, защиты больше», – эта мысль пришла ей в голову лишь сейчас, и от нее хотелось расплакаться. Наверное, ее печальное лицо еще больше разжалобило хозяйку, потому что та добавила:

– И не приходи больше хворая! Есть, кого работой нагрузить, кроме тебя. Как поправишься, так и возвращайся.

– Хорошо, – почти прошептала Вела и побрела прочь из таверны.

Выйдя на улицу, Вела с облегчением выдохнула. Ей не нравилось врать, особенно, тем, кто был к ней добр. Черт появился рядом, довольно улыбаясь:

– Ай молодец, ведьма! Даже я бы поверил, коль не знал бы правды!

– Пошли уже, – буркнула Вела, направляясь к дому Лады, – у нас же там дело первостепенной важности.

Дверь тихо скрипнула, и в нос ударил затхлый воздух. После того, как Вела забрала книгу, больше она сюда не приходила. Девушка оставила дверь приоткрытой, чтобы впустить свежий воздух, и вошла внутрь. Без старушки здесь было тихо, пусто, заброшенно. Под потолком все еще висели пучки трав, над очагом – старый котелок, а рядом – аккуратно сложенные поленья. Все выглядело так же, как при жизни бабушки, но не было самого главного – чувства тепла и уюта, которым этот дом наполняла сама Лада. Вела зажмурилась, прогоняя наворачивающиеся на глаза слезы, и глубоко вдохнула, спросив:

– Что мы ищем?

– Туда, – он указал на поленья, – нужно их убрать, чтоб до тайника добраться.

Девушка послушалась, опустилась на колени перед очагом и убрала полешки в сторону.

– Теперь нужна твоя кровь, – чертенок протянул Веле нож, – сделай надрез на ладони и капни на пол, чтобы печать открылась.

Вела помотала головой. Ее мутило от вида крови, даже случайный порез для нее был сродни трагедии, а здесь еще и нужно было сделать его самой.

– Ох ведьма, – усмехнулся Афоня, – крови боишься, что ли? – девушка утвердительно кивнула, и чертенок улыбнулся. – Знала б ты, что другие ведьмы делают… давай сюда руку свою и отвернись. Не гляди даже.

Вела зажмурилась, протянула ладонь чертенку. Короткая вспышка боли пронзила палец, и девушка рвано вдохнула, но смотреть не стала. Афоня направил ее руку, слегка сжал.

– Посиди немного, – он куда-то умчался, стуча копытцами, – глаз не открывай, – что-то зашуршало, и чертенок вернулся.

Вела почувствовала ткань, прижимающуюся к порезу, и открыла глаза. На деревянном полу – две алые капельки. Вела медленно выдохнула, пытаясь не думать о том, что эта кровь принадлежит ей.

– Теперь сможешь открыть, – сказал чертенок, указывая на едва заметную щель, которой до этого не было.

Вела подцепила доски, и они легко поддались, открывая небольшую нишу. Она запустила руку в нее, пошарила, нащупав небольшой сверток, и достала его. Развернула ткань, принявшись рассматривать странные предметы на ней. Искусно сделанный кинжал, небольшая баночка, мешочек с разными камнями, большое серое перо с яркими голубыми пятнами.

– Что это? – спросила Вела, указывая на баночку – самый странный предмет из набора.

– О-о-о, – протянул чертенок, – это, моя дорогая ведьма, то, за чем мы пришли. Ведьмина мазь.

Вела открыла баночку, поднесла к носу. Прогорклый жир с примесью каких-то трав – пахло отвратительно. Она закрыла ее и поставила обратно.

– Из чего она?

– Тебе лучше не знать, – ехидно улыбнулся Афоня, – но сама ты ее делать откажешься, это я тебе точно могу сказать. – Он осмотрел предметы, нахмурился. – Здесь не все. Была у Лады еще одна дивная вещица…