Жил-был Огуречик,

Как маленький человечек,

На папу и маму похожий —

Такой же зелёнокожий…

Это были уже другие дачники – семья известного археолога, преподавателя МГУ, вот с его детьми, близнецами Ирой и Игорем, мы и разыгрывали приключения Огуречика. Под руководством их мамы, дамы весьма суровой, которой я побаивалась. Театр был бумажный. Подозреваю, что мы разорили книжку, вырезав из нее персонажей, которых наклеили на… а на что наклеили-то? Не помню! Что-то типа палочек, за которые мы их держали и водили, прячась за ширмой и произнося текст. Было здорово! Я тогда впервые участвовала в кукольном театре.

Вообще роль этой семьи в моей жизни очень велика. Ну, для начала – близнецы обожали меня пугать. Классическую историю про черную-черную руку я услышала именно от них. Однажды они напугали меня скелетом – не настоящим, конечно: на тренировочный костюм нацепили бумажные кости, что-то вроде этого. И даже грозились меня повесить! Этого я совершенно не помню, но Ира уверяла, что было. Если вы себе представили такую семейку Адамс, то вы ошибаетесь. На самом деле нам было очень интересно вместе, я страшно к ним привязалась, и когда им надо было возвращаться в Москву, они взяли нас с мамой с собой, чтобы мне потом было психологически легче расстаться: ведь это я уезжала бы, а не они. Мы ехали на машине, везли с собой петушка в клетке, подаренного бабушкой. Нас с петушком укачало. Дома они меня развлекали настоящим кукольным театром – куклы надевались на руку – и книжками про динозавров, которым я поразилась раз и навсегда.

Страхи детства, сны и игрушки

В детстве, конечно, много было всяких страхов. Вот такое, например, переживание: лет шесть-семь мне, наверное, темная ночь, я лежу на своей кровати и почти уже засыпаю. Рядом, на большой кровати, стоящей к моей под прямым углом, спят бабушка с дедушкой. И вдруг, когда я поворачиваюсь с боку на бок, кто-то хватает меня ледяной рукой за запястье! У меня остановилось сердце и перехватило дыханье. Ледяная рука исчезла, а я закуталась с головой в одеяло, отдышалась слегка и осипшим голоском тихо позвала:

– Бабушка! Ты спишь?! Дедушка! Это ты меня за руку взял?!

В ответ только храп…

Я немного потряслась от ужаса, а потом как-то удивительно быстро для маленького ребенка сообразила, что никто меня за руку не хватал, а я сама прикоснулась запястьем к ледяной металлической части кровати – да, да! Кровать была металлическая, с панцирной сеткой и решетчатыми спинками. Вот и все страсти.

Еще раз мы забоялись вдвоем с подружкой: я одна была дома, вышла к ней, а обратно войти не могу – дверь почему-то закрыта изнутри. Как мы напугались! Долго мыкались, кричали – вдруг там внутри бабушка? Потом как-то проникли в дом – оказалось, что крючок сам упал в петельку от толчка закрывающейся двери! Классический случай.

А сны мне в детстве снились удивительные! Яркие, цветные, объемные. Многие сны помню всю жизнь. Как тот – про маму, очень страшный. Во сне я часто летала – всегда спасаясь от какой-нибудь опасности – и летела легко, свободно, счастливо. Именно так спаслась от страшных рогатых всадников, которые за мной гнались. Увидела их по телевизору в фильме «Александр Невский», и напугалась. Тогда уже у нас был телевизор – КВН с маленьким экраном.

Я с раннего детства запомнила фильмы, увиденные украдкой – смотрели бабушка с дедушкой, а я залезала к ним в кровать и делала вид, что сплю. Потом, уже взрослой, я узнавала запомнившиеся фрагменты фильмов и радовалась старым знакомым: вот великолепная София Лорен идет своей неподражаемой походкой – на высоченных каблуках и в платье с рисунком из крупных цветов; вот юная Марина Влади купается в волнах в одной рубашечке, а потом зачем-то делает химическую завивку в парикмахерской; а вот Лилиан Гиш в роли маленькой девочки, которую отец заставляет улыбаться, а она не умеет. И она пальцами раздвигает уголки губ, чтобы получилась улыбка… Потом столько было фильмов просмотрено, столько книжек о кино прочитано, прослушано лекций, но эти детские впечатления сильнее всего.