– Красноармеец Апраксин, перестаньте говорить бред! – в сотый уже раз зарычал Воронцов и попытался встать. – Пора заканчивать эту комедию!

– Сиди, товарищ лейтенант госбезопасности, – тут же махнул я в его сторону винтовкой. – Я ещё ничего не решил.

– А что там ты с ним решать-то собрался, Ляксей? Он враг! Его застрелить надо, и вся недолга! – злобно проговорил Апраксин. – Не застрелишь, так он застрелит и тебя, и меня.

– Не слушай его, Лёшка! Он с ума сошёл или сам вражеский шпион! – озвучил свою линию бывший Воронцов. И, показав рукой на бездыханное тело четвёртого члена группы, сказал: – Видишь, чего он натворил? Он же нашего товарища убил! Бездоказательно!

– Что, своего камрада пожалел? – тут же принял вызов Апраксин. И вновь обратился ко мне: – Ляксей, ты меня слушай. Я правду говорю. У меня доказательства есть.

– Нет у тебя никаких доказательств. Нет и не может их быть! Алексей, он всё врёт! – тут же вступил в перепалку Воронцов.

В голове у меня продолжался хаос, который эти двое очень усугубляли своими воплями.

Пришлось рыкнуть.

– А ну, тихо! А то сейчас в обоих стрельну! Я, кстати, вас уже предупреждал, что тот, кто больше всех орёт, тот, очень вероятно, и получит пулю между глаз. – Те сразу замолчали, и я обратился к Апраксину: – Про какое доказательство ты говоришь?

– Так ясно про какое, про его удостоверение. Ты у этого, – он мотнул головой в сторону Воронцова, – его видел? Нет? А я видел! Там тоже скрепки без ржавчины.

– Откуда ты это знаешь? Он что, тебе его показывал?

– Нет, конечно. Он же командир, чего ему им передо мной светить? Но я всё же сумел его увидеть.

– Где? Когда?

– Случайно, в госпитале. Когда он своё удостоверение развернул. Я сразу и заметил.

– Что ты заметил, Апраксин? Что ты мелешь? На удостоверении нет никаких скрепок, – взорвался играющий роль чекиста.

– А вот он и прокололся! Есть там скрепки! Есть! И скрепки там нержавеющие, – радостно проговорил тот. – Я всё ещё диву давался, почему это у товарища лейтенанта государственной безопасности документ в таком хорошем состоянии, и даже скрепки как новенькие, а ведь он уже не первый год на службе! И вот, когда ты, Ляксей, про скрепки сейчас сказал, у меня в голове словно бы что-то щёлкнуло, пасьянс сложился, и все события моментально представились в единый логический ряд. – Апраксин посмотрел на Воронцова: – Так что оплошали вы со своим адмиралом Канарисом или кто там у тебя твой фашистский командир в абвере?

– Врёшь ты всё! Если и есть там скрепка, то она нормальная у меня – ржавая!