– Мама, в прошлом месяце мы серьёзно поиздержались.

– Но раньше ты всегда находила возможность, Иветт!

Я молча пью чай.

Да, находила. И что? Спасти «Обитель Семи дубов» и получить доступ к банковской ячейке мне сейчас гораздо важнее, чем заработать на очередной мамин каприз. Если бы мама просила зимние сапоги или шапку, я бы согласилась. Но кружевную накидку, которая через сезон выйдет из моды? Пфф!

– Иветт…

– Мама, я готова прямо сейчас передать вам всю домашнюю бухгалтерию. Если вы сократите наши расходы или отыщите новый источник дохода я поддержу вас всей душой. И конечно же, вы закажете из столицы всё, что пожелаете.

Мама смотрит на меня чуть ли не с обидой, а я ловлю себя на том, что усмехаюсь точь-в-точь, как столичный Выползень. Ну да, если мама заберёт у меня управление домашними делами, то разве поиск дохода не станет её головной болью? Приличные юные леди не работают, я не стану «позорить» наш бюджет своими гонорарами.

– Иветт, ты изменилась. Не в лучшую сторону.

Перестала жить чужим умом и учусь думать сама? Ха!

Я оставляю открытый каталог на столике, зато забираю чернильницу, лежащую поверх визитную карточку лорда Верандо и ухожу к себе. Доброй ночи, мама.

Может быть, я была излишне резка? Уж не генерал ли посодействовал? Я задумываюсь об этом, когда уже после ужина и горячей ванны, переодевшись в ночную сорочку, гашу верхний свет и ныряю под одеяло. Хотя обычно я ложусь позже, усталость берёт своё… И я вдруг обнаруживаю себя в незнакомом помещении.

Страха нет, напротив, приходит иррациональное чувство безопасности, к которому примешивается любопытство и неясное ожидание чего-то приятного. Я оглядываюсь. Контуры плывут, расползаются клочками тумана, но я понимаю, что попала в жилую комнату. А ещё я понимаю, что вижу сон. Сон, которому я хозяйка. Губы сами собой растягиваются в предвкушающей улыбке. Во сне нет места запретам и правилам, правда же? Я совсем не удивляюсь когда в моём сне с кресла поднимается лорд Верандо и смотрит на меня полным восхищения потемневшим взглядом без капли привычной холодности.

Моё сердце начинает биться чаще, я делаю шаг вперёд и кладу ладонь на грудь мужчины. Мне хочется узнать, бьётся ли его сердце в унисон с моим. Какой сладкий сон… Рубашка мешает, и я её сдёргиваю, благо пуговицы уже предусмотрительно расстёгнуты. Лорд с готовностью подаётся навстречу. Он словно понимает мои желания лучше меня самой и заключает меня в горячие объятия.

– Иветт, – хрипло шепчет он, подхватывает меня на руки и переносит в свою постель, плавно опускает на подушки и начинает целовать, постепенно стягивая ночнушку.

А мне ни капельки не стыдно, как полагается приличной леди. Да и сон же, всего лишь сладкий жаркий сон…

Сон, который утром я отчётливо помню, хотя обычно забываю ночные видения, едва открою глаза.

От ярких, совсем живых воспоминаний к щекам приливает кровь. С губ срывается полувздох-полустон. Даже в сны пробрался, Выползень! Придя в себя, я раздражённо откидываю одеяло, сажусь. И замечаю, что ночнушка за ночь сбилась, моё плечо обнажено.

13. Глава 13

Хватило взгляда в зеркало. Губы странно припухшие, на щеках играет яркий румянец, глаза широко раскрытые и во взгляде появилось что-то новое, будто сладкий сон обратился в искорку и мерцает в глубине зрачков.

Нет, маме меня сейчас видеть незачем.

По уму начать день следовало с визита к юристу, но я сбежала из дома слишком рано, даже не позавтракав. Никакие юристы ещё свои конторы не открыли. Идти было особо некуда, и ноги сами привели меня в мой настоящий дом – в «Обитель Семи дубов». Я сперва подумала, что даже переодеваться в жреческий наряд не стану – позавтракаю, помедитирую и пойду заниматься делами.