Возразить ни я, ни мама не успеваем. Господин Д отделывается короткой фразой и уходит, не дожидаясь, когда его проводят.

Коробочка остаётся у меня в руках.

– Иветт, что там? – мама смотрит с неудовольствием.

Я достаю из букета визитку, отдаю цветы Эльке:

– Поставь в вазу и завари для меня, пожалуйста, горячий сладкий чай.

– Сам столичный лорд? – восхищённо спрашивает Элька, забирает букет и послушно уходит.

Я вскрываю подарок.

В коробочке лежит стеклянная чернильница.

– На грани приличия, – ворчит мама.

– Да он издевается!

– Иветт?!

Издевается! Так и вижу его наглую ухмылку. Правильно я сказала – Выползень.

Но грохнуть чернильницу рука не поднимается. Я легко представляю её на своём рабочем столе и с удивлением понимаю, что смотреться среди моих вещей чернильница будет гармонично. Лорд словно подглядел интерьер в кабинете.

– Иветт, ты ведь не забыла, чья ты будущая жена?

Я вздрагиваю, стискиваю чернильницу.

– Мама, пока я лишь невеста. Невеста может быть одна, а женой стать совсем другая…

– Иветт, безотносительно свадьбы, ты не можешь позволить себе опозорить сына градоправителя принимая ухаживания другого мужчины.

Я фыркаю:

– Мама, разве градоправитель на пытался помочь мне уединиться с лордом Верандо на балконе?

– Иветт, мне объяснить тебе разницу между лишиться чести и принять чужие ухаживания?

– Нет.

В чём-то мама права.

– Интерес лорда к тебе может оказаться проверкой.

Уверена, что нет.

Но рассказывать, как я метнула чернильницу в стену, а попала в лорда Верандо, я точно не собираюсь.

– Иветт, он тебе понравился, да?

Что? Кто? Мама про лорда Верандо что ли?

– Этот столичный Выползень?! Да ни за что!

– Оу? Иветт, столь бурное проявление чувств, знаешь ли, говорить об обратном.

Я ругнувшись, возвращаюсь в гостиную. И уже через плечо бросаю:

– Такой просто нечему нравиться! Пфф!

Я падаю в кресло.

Мама больше не касается скользкой темы, присаживается рядом, молчит. Выразительно молчит. С упрёком. И чувствую себя такой от неё далёкой… Осознание, что несмотря на теснейшее родство, несмотря на то, что живём под одной крышей, дышим одним воздухом, мы чужие друг другу люди.

Когда я отдалилась? Или вернее будет сказать, что мы никогда не были близки?

Эль приносит горячий чай, уточняет, где поставить вазу, уходит.

Я сыплю в чашку побольше сахару, делаю глоток.

– Иветт, взгляни, – обращается ко мне мама как ни в чём не бывало.

– Да?

На столик ложится причина, по которой маме не терпелось со мной поговорить. Из столицы пришёл каталог модных новинок. Дорогих новинок. Я не притрагиваюсь к каталогу, продолжаю пить чай. Мама разочарованно вздыхает:

– Когда же ты станешь женственнее, Иветт?

Наверное, именно эта фраза становится последней каплей.

Я пожимаю плечами.

Мама открывает каталог и указывает идеально подпиленным ногтем на изображение кружевной безрукавки. Выбор неплох, мантилья преобразит любое платье, но цена… Я смотрю на цену, мысленно приплюсовываю стоимость доставки, прочие траты. Ха!

– Недурно.

– Тебе нравится?! – радуется мама, не чувствуя подвоха. А зря.

– Вполне, – киваю я.

– Я отправлю заказ.

– Конечно, мама. Если вы сможете оплатить заказ, то нет никаких причин отказываться от мантильи.

– Иветт?

Я допиваю чай, наливаю себе вторую чашку. Доза сахара действует благотворно, самочувствие улучшается.

– Бесплатно мантилью не доставят, разве нет?

– Да, Иветт. Но прежде ты всегда занималась расходами.

Так и хочется сказать, что юным леди возиться с бухгалтерскими книгами не пристало. С какой стороны ни посмотри, управление домом – право и обязанность супруги хозяина. Про работу переводчиком для ясности замнём.