Имеет смысл привести несколько фраз из интервью Чарльза Тэйлора – они довольно познавательны: «Я ни на секунду не поверю в то, что она виновна. Она умная, хорошо образованная женщина, с щедрыми порывами и сочувственными инстинктами, и я верю изложенной ею версии отношений с Даннингом. Она из тех женщин, кто сделает всё возможное для того, чтобы помочь всякому, кто оказался в беде, и когда она говорит, что дала этому человеку деньги и попыталась привести его дела в порядок дружеским и сочувственным советом, я верю, что она говорит правду.»6

И ещё одна цитата к месту: «Она действительно обеспокоена, и вполне естественно, что она обеспокоена. За каждым её движением следит надзирательница с хищным взглядом, и её не оставляют одну ни на мгновение, ни днём, ни ночью. Такое наблюдение подействовало бы на нервы любому. (…) Обвиняемая с сильной горечью относится к некоторым газетам этого города из-за искажённых описаний её поведения и преувеличенных интерпретаций событий её жизни. Она чувствует, что её пытаются отправить на виселицу либо здесь, либо в Делавэре.»7

Что ж, нашёлся первый человек, решивший пойти против порыва всеобщего неодобрения и заявить о своей поддержке старого друга! Независимо от того, виновата ли Корделия Боткин в приписанном ей преступлении или нет, нам следует отдать должное похвальной прямоте и честности Чарльза Тэйлора, не пожелавшего следовать всеобщему убеждению и общественному мнению, навязанному прессой. Таких честных и прямых людей, к сожалению, не так много, как принято думать, и уж точно намного меньше, чем хотелось бы…

Защитники обвиняемой не являлись наивными людьми, и они, разумеется, обратили внимание на появившуюся в Большом жюри миссис Эдвардс, женщину с крайне непонятными отношениями с полицией Сан-Франциско, мастерицу по варке шоколада на домашней плите и любовницу журналиста Даннинга по совместительству. Задумайтесь на секундочку над тем интересным раскладом, каковым упомянутая дамочка объяснила своё появление в полиции с добровольным заявлением, мол-де, она похожа на Корделию внешне, случайно присутствовала на пирсе паромной переправы в тот день, когда туда прибыла почта из Стоктона, а потому, прочитав газеты, испугалась, что её «подставят» или ошибочно обвинят… Во-первых, почему её обвинят ошибочно? А во-вторых, на самом деле, может быть, кто-то подставляет Корделию Боткин? Кто-то, кто похож на неё и, в отличие от Корделии, имеет настоящий мотив устранения жены Даннинга?

Адвокаты совершенно оправданно решили изучить окружение основных действующих лиц этой истории, исходя из вполне очевидного посыла – должен быть кто-то, кто получит прямую выгоду от смерти Мэри Пенингтон-Даннинг. Такой человек будет заинтересован в том, чтобы избавиться от жены журналиста и одновременно с этим навести подозрения на Корделию. Нанятые адвокатами частные детективы в середине сентября приступили к сбору информации и… «открылась бездна звёзд полна»! Так, кажется, писал Михаил Ломоносов о чудесных открытиях при взгляде в телескоп.

Прежде всего выяснилось, что журналист Джон Даннинг очень любил женщин. Нет, не так, он очень-очень-очень любил женщин и не отказывал себе в групповом сексе после успешного выигрыша на ипподроме. Речь идет – секундочку! – о конце XIX столетия, и следует понимать, что по всем меркам и понятиям того времени лечь в постель сразу с тремя женщинами – это очень нетривиально. Причём не проститутками, нет, Даннинг предпочитал такие отношения, когда женщине можно не платить…

Адвокаты установили, что Даннинг в последние полгода проживания в Сан-Франциско [то есть с ноября 1897 года по апрель 1898 года] поддерживал регулярные отношения по меньшей мере с… шестью (!) женщинами. Некоторые из них знали о существовании друг друга, а некоторые нет. Некоторые любовницы Даннинга являлись замужними женщинами, а некоторые – нет.