Миссис Дункан вновь чуть заметно насторожилась.

– Я мало о чем могу вам рассказать, – предупредила она.

– К примеру, как часто посещали дом гости? Насколько регулярно наносили сюда визиты?

– Сюда почти никто не приезжал, если подумать. Раньше порой заглядывал преподобный Смайк, когда собирал по подписке деньги на благотворительность. Еще доктор Бенсон, мистер Питер, а больше я сейчас никого и не припомню.

– А когда старый мистер Феррерс был еще жив?

– Да то же самое. Очень мало незнакомцев бывало тут. Прибавьте только его стряпчего и адвоката мистера Николсона. Да был еще один юрист, часто являвшийся по делам, но он, кажись, виделся только с мистером Стюартом.

– Как его фамилия? – спросил Биф, прилежно делая записи в своем блокноте.

– Орпен, если не ошибаюсь, – ответила кухарка так, словно говорила о человеке, вызывавшем у нее неприязнь.

– Вы его хорошо помните? – Биф обращался теперь к Питеру Феррерсу.

– Да, хорошо. Но только на самом деле его фамилия Оппенштейн. А чем он занимался, я так до конца и не выяснил.

– Он появлялся здесь в последнее время? – Биф снова задал вопрос миссис Дункан.

– При мне после смерти старого мистера Феррерса он приезжал сюда только однажды, и с тех пор я его больше не видала.

– Гм. Наверное, это все, что я хотел у вас узнать, миссис Дункан. Спасибо вам большое. О, между прочим…

Ей пришлось повернуться от двери, до которой она уже почти добралась.

– Ну, теперь-то чего? – спросила она недовольным тоном.

– Кто ведет в этом доме хозяйственную бухгалтерию?

Если это было вообще возможно для женщины подобного телосложения, она как будто окаменела.

– Я сама, – ответила миссис Дункан почему-то очень громко.

– Кто-нибудь проверял бухгалтерские книги?

– Не знаю, заглядывал в них мистер Стюарт или нет, хотя никакой разницы все равно не было бы, – выпалила она на одном дыхании. – В конце каждого месяца я сдавала отчетность, и там у меня все сходилось точка в точку. Я выдавала жалованье горничным, Дункану и самой себе тоже. Оплачивала все необходимые страховки и следила за расходами. И ежели у вас есть ко мне какие-то претензии по этому поводу…

– О нет, – поспешил заверить ее Биф. – Не сомневаюсь, что в книгах у вас полный порядок.

Не приходилось удивляться после этого, что миссис Дункан, выходя, оглушительно захлопнула за собой дверь.

Биф повернулся к Питеру Феррерсу:

– Как хотите, но меня больше не поражает тот факт, что старый дворецкий наложил на себя руки. Жить с такой норовистой особой! А? Как вам кажется? – скорее констатировал, чем спросил он.

Но потом спохватился, поняв, что прямого отношения к расследованию это не имело, а Питер находился не в самом подходящем настроении для фривольных шуток после трагедии, в ходе которой двое близких ему людей лишились жизни, а брат оказался арестован по обвинению в убийстве. И потому добавил несколько слов вне связи с прежней своей мыслью:

– Но я все равно весьма сожалею о случившемся.

Питер кивнул.

– Да, она, пожалуй, немного крикливая, – согласился он. – Но зато повариха отменная.

– Полицейские уведомили вас о своем намерении вернуться снова? – спросил Биф.

Питер бросил взгляд на наручные часы.

– Да, около полудня, так они сказали.

– Кто у них за старшего? – полюбопытствовал Биф.

– Некий инспектор Стьют.

Биф громко хлопнул себя большой ладонью по бедру.

– Боже мой! Старина Стьют! – воскликнул он с ухмылкой. – Интересно, что он скажет, когда мы с ним встретимся здесь нос к носу? Боюсь, он никогда не проявлял ко мне особого почтения, этот Стьют. Талдычил про свои современные методы и прочее. А потом ему очень сильно не понравилось, когда я взял и запросто докопался до разгадки преступления в Брэксэме.