За последние сутки прилегающая к аквариуму местность заметно изменилась: подступы к нему теперь защищал огромный – шесть метров в глубину, пятнадцать в ширину – ров; десятки рабочих в соответствии со всеми правилами сооружали из высвободившейся таким образом земли бастионное укрепление. Другие пробивали бойницы в стенах аквариума, в то время как перед всеми этими оборонительными сооружениями некий инженер, друг господина Крокнова, распределял минные камеры, соединенные электрическими проводами с кабинетом директора.

Оборонительные приготовления

Господин Крокнов въехал в свои владения. Проворно спешившись, что было несложно, так как его ноги практически касались земли, он подошел к рабочим.

– Ров готов? – поинтересовался он.

– Да, сэр, все готово, система водопроводных труб уже может функционировать.

– Отлично, давайте сигнал, враг на подходе!

По свистку бригадира плотина была открыта, и все воды, подведенные из моря по подводному каналу для нужд аквариума, разлились по рву, быстро наполнив его до краев. В качестве завершающей оборонительной операции господин Крокнов приказал выпустить из аквариума своего знаменитого кита, двух небольших яванских акул и с дюжину гигантских спрутов.

Эти устрашающие животные, обрадовавшись такому простору, вскоре уже привольно плавали по рву, сделав переправу через него невозможной. Как видно, господин Крокнов не пренебрегал ничем, используя для защиты аквариума даже своих подопечных.

Дело в том, что господин Крокнов чувствовал: из всех жителей Мельбурна именно ему угрожает наибольшая опасность! Дело в том, что он понимал: эта ужасная война вспыхнула именно благодаря ему, вследствие его непреклонного отказа вернуть Мизору! И господин Крокнов был готов на все. Победа или смерть! Большой мельбурнский аквариум на капитуляцию не пойдет!

Чем занималась в это время бедняжка Мизора? За три месяца несчастная девушка так ни разу и не покинула своего влажного обиталища, так как твердости ей было не занимать; ничто – ни мольбы, ни угрозы – не смогло ее смягчить. Она решительно была настроена скорее провести всю жизнь в этой водной пещере, чем согласиться стать миссис Крокнов, к чему ужасный старикан-ученый не переставал ее склонять!

Последнего вот уже три месяца было просто не узнать. В груди у него пылало раскаленное добела сердце, а на голове – благодаря этой «внутренней» температуре – даже выросло несколько волос. Вот уже три месяца каждое мгновение его жизни было посвящено бассейну, в котором в компании кита, причины всех бед, томилось бедное дитя.

Господин Крокнов уже практически поселился на платформе аквариума, пытаясь хоть как-то растрогать Мизору. Стоит ли говорить, что все его речи оказывались бесполезными, тем более что выражался он по-английски, а Мизора, кроме малайского, иного языка и не знала.

Бедняжка изо дня в день с несравненным терпением занималась тем, что расхаживала из одного угла бассейна в другой, дабы хоть немного размяться. По ночам или же когда ей хотелось побыть одной, чтобы помечтать о своем дорогом Фарандуле вдали от глаз любопытствующих, она скрывалась в небольшом гроте.

Разумеется, господин Крокнов не забывал приносить ей на платформу аквариума завтраки, обеды и ужины; в конечном счете он и сам начал питаться там в одно с нею время, но Мизора покидала своего сотрапезника в ту же секунду, как только он осмеливался снова пуститься в уже порядком ей поднадоевшие страстные признания в вечной любви. Однажды, чтобы прекратить эти атаки, ей даже пришлось посредством выразительных жестов пригрозить перерезать трубку, по которой к ней поступал живительный воздух.