Спешилов пересек поле. Дорогу ему подсекла коричневая ласка. Поле заросшее. Ивняком, высокой травой.

Это случилось в прошлом году, рассказывали ему охотники, в июне. Белые душистые цветы выше человеческого роста. Вода в реке поднялась, все кусты затопило. Много живности развелось. Так среди них оборотни.

– Что значит оборотни? – Спешилов устал, спрашивал лениво. Охотничьи байки вот совершенно сейчас были утомительны.

Среди зверей есть оборотни. Лис, там, кабанов, выпей… Души неприкаянные. Подстрелишь такую зверюгу – век самому маяться. А бывает оборотень придет за тобой.

– А что Попова пропасть? – Спешилов уж решил дослушать все россказни до конца.

Мужики пили в гараже, наливали и Спешилову.

Места здесь глухие, злые. Да, кто ее знает. Утонул там кто-то давно, никто уж не помнит, деревни повымерли, так и память повымерла. Но только лучше не попадать на эту Попову пропасть – фиг выйдешь. А бывает и случаем на нее забредешь, леший водит, смеются. Топь, одним словом, не пройдешь.

– Топь это понятно. Костромские леса чем и славны, – Спешилов пытался перевести все еще в рациональную плоскость. – Сусанинские дебри. Поляки потонули в болоте или замерзли? Хрен их знает… Снегурочки еще всякие там тают.

Так вот трава, цветы белые высоченные, рассказывали мужики. Ночью то они особливо пряно пахнут. Выл кто-то, зверь какой-то. Тогда в прошлом году тоже парня подстрелили на охоте. Так и не понятно, кто стрелял. Ночью дело было. Но ночи светлые, июньские, да только никто ничего не видел. Вот на оборотня и грешат.

Спешилов выяснил, дело действительно оказалось не раскрытым.

– Свято озеро, говорят, у вас еще здесь есть? – не уставал дивиться пьяный Спешилов местной топонимике.

В лесах, не добраться. До Поповой то пропасти леший выводит, а до Свята озера век не добраться.

– Что-то типа живая и мертвая вода?

То ли храм там какой был, то ли часовня, то ли крест стоял, отшельник жил…

Из гаража, где Спешилов просидел битый вечер, он решил пойти пешком. Пересечь то всего надо было поле, чтобы дойти до поселка, где цивилизация, магазин, импровизированная гостиница. И ночь то лунная какая выдалась, светлая, но вот только выл кто-то в траве на болоте. Трава выше роста, куда идти, куда ведет дорога?.. Снова шмыгнула ласка. Черная, гибкая. Прохлада шла по земле. Пахло удушливо пряно. Спешилов уж не надеялся добраться, лихорадило всего. Откуда-то страх животный, не поймешь отчего… Вдруг перед ним на дороге появилась Инга. Черная косуха, белесые короткие волосы на лунном свете.

– Осподи! Инга Игнатьевна!

– Заблудились, Антон Денисович?…

– Трава у вас больно высокая…

– Так никто не косит…Проводить до поселка?…

Как-то сжалось сердце у Спешилова. Ну так это всего лишь баба…

Natalia & Martin

Они бежали от грозы. Такая репродукция, большая, пожалуй, картина, только без рамки, – была когда-то дома.

Заросшая тропинка, высокая трава, сразу за ней сизая низкая туча и розово-фламинговые облака.

– Наталия, бежим, – держал Мартын ее за руку.

– Ерунда, гроза не перейдет через реку, никогда не переходит. С той стороны, где река – никогда не приходит дождь.

Громыхало, жуть как.

Мартын и Наталия прибежали на террасу. А вскоре выглянуло солнце…

Утром они пошли купаться. Вода была холодная и чистая. В траве переливались бирюзово-голубые стрекозы.

…Вечером траву стали косить. Весь вечер вдалеке работал трактор. Его звук был чем-то очень родным, из далекого прошлого, и запахло скошенным сеном.

– Просто закрой глаза. Открой! Неужели это реальность…

– Скоро и траву косить не будут. Здесь ничего не будет…

– Если долго падать… можно осмотреться… – смеялся Мартын.