– Могу осмотреть второй этаж?

– Безусловно. – Остин поднялся на второй этаж по широкой деревянной лестнице, оставшись удовлетворенным надежностью перил. Гостевая спальня была очень похожа на хозяйскую, лишь вместо птиц обои были расписаны причудливыми вензелями. Мистер Фарелл оперся о подоконник и по пояс высунулся на улицу: ему открывался вид на небольшую рабочую пристройку и вымощенную дорогу, ведущую в небольшой лесок, дальше в поле и на холм.

– Надеюсь дом не кажется слишком маленьким? Вероятно, живя в Лондоне, вы к такому не привыкли. – мистер Норрис, последовавший за Остином, вновь оказался в дверном проеме, – как я понимаю, вы намерены проживать здесь один?

– Именно так.

– Тогда размер дома не будет вас смущать. Здесь, к слову, есть чудесная мансарда.

– Чудесно! Дом замечательный! – Остин не мог сдержать своей радости и затряс руку мужчины так быстро, что его круглые очки подпрыгивали на широком коротком носе, – именно за этим я сюда и ехал. А какие люди живут в округе?

– Всего лишь несколько семей, очень приятные люди, я со всеми знаком. До Шеффилда можно доехать на поезде за пару часов, я покажу вам станцию.

– Было бы прекрасно! Я сегодня же всех поприветствую.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны.

– Дом и сад – само очарование. Дом обставляла ваша жена?

– О нет, мы здесь никогда не жили. Этот дом принадлежал господам, владевшим поместьем неподалеку, но они продали его, когда переехали.

– Отчего ж переехали? – мистер Норрис пожал плечами.

– От того же, отчего вы приехали. У всех дела, дела, то тут, то там. Но уезжают отсюда редко, – поспешил добавить он, – это чудо, а не место, просто райский уголок! И с домом вам очень повезло, а потому, что вы, мистер Фарелл, так мне приятны, я даже сделаю вам скидку!

– По рукам! Вы и представить себе не можете, как я рад наконец-то вырваться из города и очутиться здесь!

– Поверьте, могу.

– Не смею больше вас задерживать. Сейчас же пошлю в город за вещами, – мужчина в очках вновь пожал мистеру Фареллу руку и, дав распоряжение нерасторопному кучеру подготавливать экипаж, вышел из дома, довольно похлопывая себя по карману, в котором лежал конверт с авансом.

Через пару часов вдохновенный мистер Фарелл уже подскакивал в седле своей рябой кобылы, исследуя окрестности. Лошадь, уморенная жарой, лениво мотала головой, но молодой человек был полон энтузиазма. Один пейзаж сменял другой и ничуть ему не уступал по красоте, казалось, весь мир цвел и благоухал. Небольшая роща встретила его прохладой и шелестом листвы, которая в это время года была особенно напитана солнцем, а из-за небольшого размера парка Остин не волновался о встрече с диким зверем. Пчел, птиц и бабочек же наоборот было в достатке. Поле, благоухающее и цветущее, переходило в пологий холм, и, казалось, уходило в небо, бесконечно чистое и голубое, наполненное лишь жужжаньем стрекоз и прочих насекомых.

Остановив скакуна на вершине холма, Остин вновь всплеснул руками от восторга. Ему открывался чудесный вид на, казалось, бесконечное поле, куда большее, чем он только что проезжал, прерываемое лишь неширокой рекой, уходящей куда-то на север. Там же виднелся темный лес, судя по всему, хвойный, и где-то вдалеке слышался гул поездов. Ароматы сотен различных цветов смешивались в один приносимый ветром запах жизни и благодати, от которого у Остина уже начинала кружиться голова. Солнце медленно начинало садиться, оно отражалось в тихой реке, заставляя гладь воды сверкать и искриться. Отсюда же можно было разглядеть несколько жилых домов, разбросанных по округе: один был лучше другого, и разноцветные крыши разных форм и размеров, казались такими же естественными, как и разнообразные растущие на поле цветы. Почти сказочный пейзаж нарушало лишь старое, давно сгоревшее здание, стоявшее западнее реки в глубине поля.