- А как женюсь – пошел вон? Так себе перспектива, мам. Я тогда и не женюсь никогда.

Пресвятые Просветители, за что мне этот цирк?

- Балбес! Поверь мне – каждая семья должна жить отдельно. Вот, свою создашь, и будете обживаться у тебя.

- А по поводу жениться, Рус, ты бы не бросался громкими обещаниями, – Влад хитро посмотрел на нас и коварно примолк. Как всегда.

Русик ершится и ежится мгновенно:

- Чего это? На кой черт мне ярмо, если меня и здесь неплохо кормят, а?

- Пока у тебя нет той, ради которой будешь убивать мамонтов и таскать их в пещеру, то и ладно.

- Зачем по больному-то, а, пап?

Влад очень показательно изумляется:

- Почему по больному? Я так понял, что все быльем поросло?

Пока Руслан набирал в легкие воздуха для праведного негодования и возмущения, я решила подбросить дровишек в топку, чтобы уже полыхнуло наконец-то, и сын отморозился из состояния «приличный мальчик из интеллигентной семьи» до своего родного:

- Да, вот еще, все как-то к слову не приходилось, да и забыла я вам сказать, что зимой видела Ладу Юрьевну на конференции в Доме молодёжи.

- Как так забыла, мама? – по изумлению Рус сегодня «план выполнил и перевыполнил», похоже.

- Так забыла. Сначала из-за Инны волновалась, потом Саша разбился, и мне стало несколько не до этого.

Ух, как сыночку приплющило! Аж рычит:

- Конечно, неверный алкаш «бывший» для тебя был важнее моей единственной любви.

- Не ори на мать, – тут же влез Влад. – Ты так старательно семь лет пускал нам пыль в глаза, что мы решили уверовать. Ты любишь Ладу? А что ты сделал для того, чтобы хотя бы она была в курсе этого?

Русик потупился:

- Ну, я писал ей пару раз.

- Не «нукай», два сообщения за семь лет, ты серьезно? – ехидное изумление Влада – это что-то. Как и коварные ухмылки.

- А что мне было делать? Я учился, старался не сдохнуть?

О, вскрывается река эмоций, недалеко и до ледохода. Надо бы подтолкнуть, направить:

- Молодец! Цель твоя достигнута и? Какие ваши дальнейшие планы, молодой человек?!

- Как-то ты лихо завернула, мам? – Руслан ошарашенно глядит то на меня, то на Влада.

И от этого несет уже меня:

- Ну, кто-то в нашей семье должен быть решителен…

- А я что, не котируюсь уже? – муж хлопает глазами точь-в-точь как сын.

И меня таки выворачивает:

- А ты до сих пор мне так и не рискнул поведать «страшные грязные тайны» своего детства. Хотя уже больше пяти лет прошло со времён первого вигвама.

- Марго, милая, прости… – Влад бросается ко мне и утаскивает из-за стола на диван.

Я на такое, конечно, не рассчитывала, однако муж мой – непостижимый обычными мозгами гений. Но я все равно гордо бормочу:

- Это твой выбор и я его принимаю.

- Но решительным меня больше не считаешь? – тихо и грустно спрашивает на ухо супруг.

- А у меня нет оснований? – вредничаю.

Устала ждать. Слишком много секретов. Слишком давно все тянется.

Когда с Русланом зимой откровенно поговорили про родителей, с которыми он рос до нашей встречи, а потом были посланы Лерой нецензурно и выставлены за порог, я подумала, что и Влад понимает, как нам трудно жить с тайнами.

Как тяжело Руслану смириться с мыслью, что он неродной ребенок своим «биологическим родителям». Как ему было трудно выловить сыновей Леры и добыть материала для ДНК-анализа. Как, глядя на отрицательный результат и вытирая злые слезы разочарования и обиды, вновь незаслуженно страдал мой мальчик.

Мне казалось, что вот он, тот момент, когда мы все чувствуем: тайное всегда вылезает наружу и причиняет боль.

Я ждала, что Влад рискнет и все же доверит нам (или мне) свои трудные и неудобные секреты. Подпустит к себе чуть ближе.