- Сейчас нагуляется, натрахается и опять примчится страдать у твоих ног, долбодятел.

Печаль.

Даже родители Марка Адриана уже смирились и периодически приходили к нам выпить чаю или чего покрепче. Запросто, по-соседски.

А когда мы с сыном выкатились на Московский и помчали по проспекту, он неожиданно добавил:

- Я, когда завтра просплюсь после «ночного», хочу с тобой про Леру поговорить и, видимо, про Александра Михайловича.

- Ну, поговорим, раз такая надобность появилась, конечно же.

Вот и приплыли.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Мои дорогие!

Очень жду впечатлений - до начала части второй сейчас как раз есть время обсудить первую:)

В выходные отдыхаем и встречаемся здесь же в Части 2, Главе 11 в 6 утра в понедельник после Шуфутинова дня:)

Очень вам рада!

Люблю и обнимаю:

12. Часть вторая: «Лето господне»

«…Мельница Бога

Мелет не спеша…»

Г.У. Лонгфелло

Июль, через полгода после

13. Глава 11. Маргарита

Вечерняя семейная трапеза, когда мы с мужем в отпуске, но внезапно, проводим его дома, а Руслан столь же неожиданно не на ночных вылазках, не в тренировочном лагере и не шарахается по городу с друзьями или Гохой – редкое событие, но бывает. А тут у меня еще и неожиданные плюшечки есть:

- Так, любимые мужчины, у нас новость сегодня внезапная: звонил Моисей Вульфович и передавал поздравления.

- Да ладно? Выиграли дело? Сохранили наследство «в семье» да, мам? – сарказм нынче из Руса прет сплошным потоком.

Мы терпим, но не так, чтобы пропустить мимо ушей:

- Ты же, моя радость, нигде не вопил, что Лера тебя в капусте нашла? Ну вот, поэтому у нас все чинно – благородно: ты – единственный сын, получаешь наследство.

- Чего это только я? А ты?

- А я-то при чем?

- А чего этот дед тогда плел? – недоумение ребенка непосредственное, искреннее и умилительное до сих пор, хоть радость моя давно возмужала и вымахала такой колокольней, что я его в макушку могу поцеловать, только когда он сидит (и желательно – на полу).

- Не фырчи, сынок. По завещанию мне перепала дача в Карелии и, вы не поверите – квартира на Обводном. Такие дела.

Мои любимые мужчины – товарищи созвучные:

- Невероятный бонус, однако, – хмыкает Влад.

- Фига-се, щедрость, – фырчит Рус.

Ну, как бы да, но не отказываться же? Родня Эсфирь Самуиловны не поймет и жизнь прилично так испортит, пока не примем дар. А раз все равно итог известен, то чего трепыхаться? Кому они, эти гордость и предубеждение? В нашей ситуации дешевле согласиться с мнением агрессивно настроенного большинства совершенно чужих, но очень утомительных в общении людей.

От меня не убудет, наследство это я вполне заслужила, ибо за время, прошедшее после развода, Саша крови мне попил больше, чем в браке, однако. Так что буду считать наследство компенсацией. И вообще – дача и квартира всегда пригодятся, я думаю. Главное, чтобы Влад это нормально воспринял, а то придется срочно продавать и деньги все на благотворительность пустить.

А вот Рус наш от Александра Михайловича за семнадцать лет столько проблем с самооценкой отхватил, что эти средства даже не кажутся мне достаточным извинением. Но ребенка настраивать надо правильно:

- Ну, ты у нас обеспечен теперь серьезнее: два счета в банке, по паре миллионов на каждом и пятнадцать процентов акций отцовского бизнес-центра. Жених завидный, кстати. Не только умница и красавец, но и состоятельный. И это мы еще про квартиру твою не упоминаем.

- А чего ее упоминать? Папа удачно ее сдает, все вроде довольны? Или это вы меня такими намеками изгоняете вон? – Руслан своими логическими построениями до сих пор ставит меня в тупик.

- Глупостей не городи! Пока ты молодой и свободный – живи с нами сколько хочешь.