Дальше пошло как по накатанной: я рубил, иногда неосторожным движением разрезая те или иные кожу с мышцами плеча или шеи на пару сантиметров вглубь. Когда ребят осталось всего двое, случилась неожиданность. И не я тому виной — юнцу просто не повезло. При последнем ударе ошейник сломался, и в этот момент раздался резкий звук: «Пшик» — и голова бедняги покатилась в одну сторону, а сам он упал в другую. Я, естественно, сразу начал оправдываться, мол, это не я, прежде всего перед самим собой. Требовалось успокоиться и угомонить совесть: это же дети, наше будущее и святое, именно так меня учила школа в старом мире.

— Успокойся, Коммод, тебя никто ни в чём не обвиняет. Антимагический ошейник на то и сделан так хитро, — объяснил мне Олфан. — Это были очень старые, вышедшие из обращения, просроченные изделия. Слава богам, что сработал только один из семи. При снятии ошейника таким варварским способом и не тем человеком, который его закреплял, голова может отделиться от тела. Тут ничего не поделаешь, такова его судьба! Мы сейчас попытаемся вытащить Ядро из моего покойного кузена. А ты пока последний ошейник сломай!

Не мешкая, ведь время не терпит, я взял молоток и приготовился к новой «тонкой» и беспощадной хирургической операции на шее ещё одной девушки.

— Чего-чего будете вытаскивать? — переспросил я.

— А ты думаешь, зачем мы тебя посылали под шквал стрел забрать одну из мёртвых, Динэн, когда спускались в канализацию? — недоумевающе спросил один из парней.

Канализация?! Назвать это место вонючей канализацией язык не поворачивается: здесь не воняет и воды нет… Сухой проход для вылазки наружу в поля за городом... Какой-то мир наоборот.

Динэн — вот как звался их род! Здесь, в мелкой крепости, существовала всего одна аристократическая фамилия магов-дворян —  Динэн. Все присутствующие, начиная от Олфана с Тодой, заканчивая теми, чьи имена я не слышал или не запомнил, приходились друг другу дальними или близкими родственниками.

— Почему послали меня «спасать» мёртвую?! Думаю, что вы без зазрения совести отправите меня на смерть… Поэтому решил, что покойницу со стрелой между лопаток вытаскивал ради блажи господ… — я говорил, периодически замолкая, чтобы тщательнее сосредоточиться и ударить молотком по мечу, надрезав очередной кусочек.

— Так-то оно так, да не так, — ответила Тода. — Мы в тебе пока нуждаемся, ты вон сколько хорошего сделал, тебе светит место сотника и много денег, когда выберемся. А из обоих покойников-аристократов мы попытаемся вытащить Ядро. Лишь бы не досталось нашим врагам. Эти знания мало интересуют вас, немагов!

— Всё готово, успешно! — практически одновременно сказали мы одно и то же с Олфаном.

Пока я разрубал ошейник, освобождая последнего взрослого «волшебника», несколько «магов», сидевших над трупом парня, делали «пассы» руками над грудью обезглавленного. Я опасался, честно говоря, худшего, что эти ненормальные, например, вскроют кинжалом человечка в попытке вытащить Нечто. Воображение красочно рисовало мерзости, как эти изверги засунут какие-то щипчики в развороченную грудную клетку, доставая искомое Чудо. Но обошлось: над оголённым верхом покойного в руках подростков ярко светил шарик сантиметра три в диаметре. Я видел его пару мгновений, не успел толком рассмотреть. Тода аккуратно накинула на него какой-то холщовый мешочек, завязав шнуровку. Если честно, мне было очень любопытно, осталось ли отверстие в груди погибшего после столь необычной операции, но мои мысли прервал девичий голос за спиной.

— Это и есть наше магическое Ядро! То, чем мы отличаемся от вас, плебеев, — похлопала меня по плечу какая-то девочка сзади.