Опять раздался этот душераздирающий дурацкий и самоубийственный девиз: «Врагу не сдаётся наш гордый Динэн!». Я попытался вставить пару слов, убеждая ребят повременить, но меня, даже не дослушав, назвали «Трусливым отребьем». Я поморщился, но всё же попробовал по-другому: обязательно ли умирать, может, устроить «подкоп» наверх?! Потолок в некоторых местах был деревянным, подгнившим, если копать или, точнее, обрушивать землю вниз, то можно вылезти на поверхность. Два жалких факела кое-как освещали маленькое помещение, неровные стены и потолок, подпираемые потемневшими от времени балками. Под слоем вековой пыли с трудом можно было разглядеть каменный пол, да и не было настроения любоваться красотами древней архитектуры этого мира. С меня хватило и той убогой картины, что выхватывали мои глаза при неверном свете факелов. Мне резко захотелось выбраться побыстрее на поверхность и глотнуть свежего воздуха. С такой нервотрёпкой и до клаустрофобии недалеко!

— Классная идея, без шуток! А ведь необразованный мужик тридцати пяти лет от роду. Давно тебя нужно было по башке отоварить, чтобы мозги появились, — не то оскорбил, не то похвалил меня Олфан. — Вот ты этим и займись, всё равно сейчас будет магический бой, где ты ничем не сможешь помочь.

Хотя бы узнал, сколько лет мне на самом деле. Конечно, не думаю, что господа аристократы особо следили за днями рождения десятников, мне, скорее, плюс-минус несколько лет от озвученных цифр.

Все семеро «взрослых волшебников» расположились около закрытой двери, заваленной всяким хламом и придавленной до кучи шкафом, приготовившись к «бою». Я хмыкнул, какая нафиг магия-шмагия, что они собираются делать через закрытую дверь?! Проклинать врагов до посинения, пока одатийцы с той стороны не выбьют хлипкое прикрытие и не надают по задницам подросткам и юношам?!

Как бы мне ни было интересно, что из себя представляет пресловутое волшебство, но очень хотелось пожить ещё немного, то есть прорваться на поверхность! Не без помощи детей я поднялся к потолку и начал рубить его мечом, отковыривать доски, а потом осыпать землю вниз. Подростки с ошейниками, которые не могли посодействовать чуть более взрослым родственникам, сначала придерживали меня, а потом также молча оттаскивали землю, что срывалась вниз из-за моих действий лопатой-мечом. Не прошло и пяти минут, как я «зарылся» глубоко наверх, словно крот в тугую норку. Глаза, уши, нос были сплошь забиты пылью, песком и камешками. Я работал буквально вслепую, пробиваясь на ощупь по дециметрам вверх, довольно сильно раскорячившись ногами и рукой в стены лаза, чтобы не упасть вниз. Я старался не свалиться на каменный пол, поэтому рубил и резал землю мечом как очумелый, всё быстрее и быстрее!

А внизу у детишек тем временем что-то происходило, что-то очень странное и завораживающее. Несмотря на то, что я сам шумел, глаза и уши были забиты землёй, я всё равно слышал то визги, то свист. Иногда вместе со звуком ко мне пробивался яркий свет. Что-то явно происходило там, но увидеть или понять, что именно, не представлялось возможным. Я молотил и резал мечом, используя оружие как кирку и лопату, со всей дурью и на пределе сил. В какой-то момент я всё-таки пробился на поверхность. Нет, я ничего не увидел с забитыми грязью глазами, но остриё вдруг прошло вверх почти без сопротивления, и, выплюнув накопившуюся землю изо рта, я крикнул вниз, что проход свободен и можно лезть наружу.

Попытался выбраться, чтобы не мешать детворе лезть за мной следом, уже наполовину вытащив своё тело на поверхность. Как раз подумал о том, как мне их подымать, если нет верёвки, чтобы скинуть дворянам. И в этот момент произошёл взрыв, большой БУБУХ, столь мощный, что вместо того, чтобы ухнуться вниз, я, наоборот, вылетел пробкой вверх и затем сильно ударился о землю. Рождённый ползать летать не может. Не знаю, кто именно и что конкретно взорвалось в подземелье, но, столкнувшись с грунтом, я потерял сознание.