Да-да, у нас этот фильм что-то вроде гимна. И парня бы такого же встретить… хотя навряд ли есть ещё один такой Кристофер Маршалл, особенно в наше время.

Пока орудую пылесосом и тряпкой, а затем наполняю бар ― остальное, слава Богу, уже сделали девочки с утра ― устаю так, что готова без зазрения совести вырубиться на ближайшем диване. Через три часа не своей работы меня хватает лишь на то, чтобы скрутить лебедя из чистых полотенец в одной из спален. И пусть этого не было в инструкции, мне хотелось сделать приятное постояльцу, кем бы он ни был.

В конце концов, богачи ведь тоже люди, так?

― Полина? ― вздрагиваю, как пойманная с поличным воровка. Выпрямляюсь и резко разворачиваюсь, сталкиваясь взглядом с Огневым. ― Что ты здесь делаешь?

― Работаю. Вы сами меня наняли, забыли?

― Я имел в виду, что ты делаешь здесь. ― спрашивает спокойно, но при этом смотрит так, будто сканирует. ― В моем номере.

― Так это ваш номер? ― хлопаю глазами, понимая, что убью Наташку без сожаления и колебаний. Сваха блин! ― Я… подменяю Олесю. Она заболела. Грипп, кажется.

― Грипп? ― киваю. Ну а что я ещё могу сказать? Я врач что ли? ― И что, на весь мой персонал больше не нашлось ни одной другой горничной?

А вот это немного обидно.

― А я вас чем не устраиваю? Плохо убираю или недостаточно красивая? ― Огнев хочет что-то ответить, только вот мне не очень хочется слушать. ― Ну да, верно, я ведь не доросла ещё до подобной чести. Простите благородно! Надеюсь, я не испачкала своим присутствием ваш шикарный номер!

― Полина.

― Что?!

Ору на Огнева.

Может, я не заметила, когда стукнулась?

― У тебя смена закончилась четыре часа назад.

― И?

― Ты в обмороки грохаешься от переутомления. Есть забываешь. Чушь несешь. Так и до гипогликемии недалеко.

Это он обо мне беспокоится так что ли?

То есть… я получается просто так на него накричала?

Боже, как стыдно-то…

― Я в порядке. Спасибо за заботу.

― Ела сегодня? ― спрашивает, как ни в чем не бывало. А я только рот открываю, вспоминая, что нет, не ела. И, наверное, по взгляду моему это хорошо заметно. ― Идем.

― Куда?

― Кормить тебя буду, Полина, куда.

― Но я дома могу поесть.

― Не поешь ведь, знаю тебя.

Вот откуда, спрашивается? Прочел мою медицинскую карточку и думает, что я у него теперь вся на ладони? А я ведь всего раз при нем в обморок свалилась! Ну с кем не бывает?

― Егор Александрович, это, в самом деле, лишнее. К тому же меня уже папа, наверное, заждался. Мне правда пора.

― Садись, Полина, я дважды повторять не буду.

― Повторили ведь только что, ― и кто меня за язык тянет?

Огнев смеряет меня таким металлическим взглядом, что плюхаюсь на его белый диван на автопилоте. И прирастаю к нему, потому что он не перестает смотреть на меня всё время, пока колдует на кухне. Самое странное, что этот мужчина что-то готовит, когда в его распоряжении целый арсенал поваров. А может быть то, чем начинает пахнуть, лишь остатки, скажем, вчерашнего ужина, и он просто подогревает их для меня, потому что сам не хочет доедать? Тьфу, Полина, ну что у тебя за мысли такие гадкие? Огнев ведь совсем не такой. Или такой? Если хорошенько пораскинуть мозгами, наверное, все богатые такие и не стоить питать на его счет ложных иллюзий. Но тогда как же Кристофер Маршалл?

― Выпьешь? ― ставит передо мной тарелку, кажется, только что отваренных спагетти, притом пахнущих так, что у меня от удовольствия в узел скручивает желудок.

― Нет, я… ― «не пью» теряется где-то между «Боже» и «Ох», ― это ракушки?

― Мидии.

Ну да, конечно.

Пустые макароны ― это ведь слишком просто.

― Что? У тебя непереносимость водоплавающих?