– Мама, а папа где? – залетела в гостиную, загнанно озираясь.

– Так нет его, они ж гуляют еще! На охоту с утра поехали с мужчинами, а что?

Я смотрела на мать, хрупкую и ранимую женщину. Я в отца пошла. Наверное, поэтому он меня так любил и баловал. Принцессу растил. Когда Тимур, мой старший брат, разбился в автомобильной аварии, папа еще пуще трястись надо мной начал. В последнее время в особенности. Он меня любил и очень ждал внуков. Говорил, что после этого и умирать можно со спокойной душой.

– Мам… – мне хотелось упасть ей в объятия и разрыдаться, но нельзя. Я должна быть тверда. – Я хочу отменить брак с Давидом. Развестись с ним!

Она испуганно ахнула и потянула меня вниз, на диван.

– Что случилось, Лоточка?

– Мама, он такие вещи делал со мной… – вспыхнула, вспоминая насколько быстро и почти во всех местах повзрослела за двадцать четыре часа. – Был очень груб. Сказал, что не любит. Что я купила себе мужа!

– Девочка моя… – мама обняла и ласково погладила по волосам. – Давид, наверное, устал из-за праздника, а может выпил по-тихому.

– Что?! – резко отстранилась от нее. – Мама, Давид унизил меня, растоптал!

– Дочь, ты просто не понимаешь. Это мужчины, они такие. Они бывают грубы и недовольны. Они хотят получать удовольствие от женщины, поэтому навязывают нам не всегда приемлемые… – сжала губы. – Формы близости.

– Но…

– Лота, я знаю твой характер, – неожиданно оборвала. – Ты капризна и своевольна. Будь умнее, демонстрируй покорность, терпи супружеский долг с улыбкой.

– Я позвоню отцу, – твердо возразила.

– Тебе совсем его не жаль? – мама теперь смотрела грозной орлицей. – Он только на поправку пошел…

– В смысле? Папа же сказал мелочи, давление…

Мама отвела глаза, но я заметила слезы. Что они еще от меня скрывали, помимо купленного мужа.

– Все серьезней. Сердце. Ишемия. Прогнозы… Разные. За нас с тобой беспокоится, чтобы без мужчины и защитника не остались, Тимочки больше нет…

– Ты думаешь мой муж станет нам таким? – горько бросила.

– Станет. Отец с ними такой контракт заключил, что никуда не денется твой Давид, – и на меня внимательно посмотрела. – Лота, ты ведь уже сегодня могла забеременеть, понимаешь? Вы с Давидом перед Аллахом муж и жена. Одобрен ваш союз на самом вверху. Будь верной и послушной.

Так, значит. А каким мужем будет он? Я понимала, каким и все же хотела обмануться. Мы с Давидом улетели на острова. Медовый месяц. Нет, это что-то совсем другое. Укрощение строптивых. Мы ломали друг друга. У меня не вышло приручить, покорить, влюбить в себя мужа, а он да. Давид сломал меня. Больше нет принцессы, которая мечтала о принце и о любви. Осталась ненавидящая и ненавистная ему молоденькая стерва. За этот месяц я много поняла: мужчины порочные и похотливые мерзавцы. Не думаю, что мой муж так уж отличался от остальных. Он не слезал с меня, не давал вырваться, пытался подавить и подчинить. Мы вернулись в Москву, и я практически сразу поняла, что беременна.

Зря я тогда не сказала отцу. Через два года папа умер, и я с сыном на руках, беременная вторым, осталась во власти мужчины, который меня ненавидел. Следующие многие годы я была нелюбимой женой…

Шесть лет в браке

Лота

Я отпустила на ночь помощниц и сама уложила детей. Сегодня у меня было непривычно растерянное настроение. Не понятно почему. Вроде бы привыкла к своей жизни, но порой происходили события, поворотные, которые заставляли оглянуться назад и задуматься: с улыбкой о своем женском счастье или со слезами о несчастной доле.

У меня двое прекрасных сыновей: Камилю пять, а Тимуру три исполнилось. Большой дом, достаток, няньки и помощницы. Муж. Красивый, богатый, сильный. А еще властный и жесткий. Меня Давид не любил, не ценил и не щадил. Наоборот, максимально демонстрировал, что ни капли нежности, тепла, сочувствия ко мне. Нет, он любил сыновей, которых я ему подарила. Оберегал меня во время беременности. Дарил подарки. Часто, много, дорогие. Но это все напускное. Чтобы видели: Лота Черкесова жена Давида Черкесова великолепно устроилась в жизни. Будто бы на улице меня подобрал! Многое, что у него есть, осталось от отца. Моего! Через меня пришло к нему. Я не умоляла заслуг мужа – он развил и приумножил капиталы, но не единого доброго слова мне не сказал. Он как ненавидел и презирал меня шесть лет назад, так и остался, просто это стало нормой. Вынужденный брак людей, которые не испытывали друг к другу даже банального уважения. Я отвечала Давиду ровно тем же.