Одинокий колодец остался позади, скоро сойдём на главную дорогу. По пути выпил пару синих фиалов, что мимоходом подсунула Клариэль, стало полегче. Ещё бы солнце перестало выедать спину, было бы вообще прекрасно. При первой возможности приобрету броню. Любую, лишь бы создавала барьер между кожей и невыносимым ультрафиолетом. Со временем боль в ноге приутихла, и к дому старосты я уже подошёл на своих двоих. Клариэль, до этого постоянно смотревшая нет ли хвоста, застыла как статуя.

– Ты посмотри, что этот новоспасённый творит. Неблагодарный.

Я растерялся, что имеет ввиду. Архивариус ласково поглаживает шею Клотильды, пальцы другой руки рыскают в седельном дорожном мешке. Молодец, даже молот уже прикрепил, под сумкой торчит литая рукоять. Рядом с удовольствием хрумкает Обжора. Тяжёлая челюсть монотонно перетирает траву, по губам течёт густой зеленоватый сок. Чёрные глаза отстранённо смотрят на Флавия, будто говоря: зачем запасаться в дорогу, когда под копытами и так всегда найдётся еда. Лицо Клариэль ещё больше ожесточилось, когда Флавий с удовольствием почесал подбородок любимицы, и та ответила взаимностью, сильнее выгнув шею. Я уверен, будь под рукой спутницы нож, метнула без размышлений. Хотя чего ей стоит всего лишь запустить руку под плащ, где целая коллекция. Но выбрала иной путь, более коварный. Пальчики нащупали за спиной набитый колчан, медленно потянулась полоска стрелы.

– Вот гад хитрый, посмел трогать мою Клотю. На святое замахнулся.

Я взглянул на неё как на плохую ученицу. И как в такую красивую голову приходят подобные сумасбродные мысли. Настоящая маньячка в ангельском теле.

– Мы не разбойники, – сказал серьёзно. – К тому же есть дела поважнее. Ты же помнишь о тех лохматых. Так вот уверяю, это были ещё ангелочки в сравнении с остальными.

– Что-то я не увидела крыльев. Ладно, – сказала, возвращая стрелу. – Просто этот тип скользкий как угорь, без мыла в любую щель залезет.

– Флавий, вас так зовут? – окрикнул я старика.

Торговец, он же бывший архивариус, резво отпрянул, будто застукали в краже, поправил очки на переносице. Оправа блеснула золотом, а может и вправду золотая. В безделушку можно зачаровать кучу эффектов, начиная инфоокном, и заканчивая распознаванием уязвимых мест.

– Да. Я глубочайше извиняюсь, забыл представиться сразу.

Видя, как извелась Клариэль, я дружески похлопал её по плечу, даже приобнял, накинув обезоруживающую улыбку.

– Моя доблестная спутница сказала, Вы хотите ехать с нами. А ещё сказала, что Вы очень эрудированный человек и приятный собеседник.

Торговец поймал уничтожающий взгляд эльфийки, разом почувствовал себя повешенным, расстрелянным и посаженным на кол, а потом весь побелел. Седые волосы приобрели пепельный оттенок. На его месте я бы сейчас размышлял, стоит ли продолжать беседу или лучше убраться куда подальше. Обжора наконец перестал жевать, красный язык облизнул вкуснющие остатки травяного сока. Теперь он приятельским взглядом ощупывал потенциального члена отряда, который в любую секунду может выбыть.

– Судя по всему, – замялся Флавий, – я предполагаю, мой дом больше не пригоден к проживанию. Я старый больной человек, денег на ремонт понятное дело нет. Императорской пенсии едва хватает на продукты.

Пока он монотонно перечислял, чего ему ещё не хватает, и давил на жалость, я присмотрелся к старику получше. Он что, мысли читает, или понял ситуацию по моему потрёпанному виду. Смекнул, что возвращаться ему никак нельзя. За мной обязательно придут, а поймают его. Будут пытать, чтобы в подробностях рассказал, куда отправился некромант. Калёное железо не развязывает языки только мёртвым, коим непременно станет, оставшись в Быстряках дольше часа.