– Я по такой погоде, да ещё с пробками ехать к ним буду до самого утра.

– Так тебе же, вроде, рядом, нет?

– Рядом, да не рядом. Если дорога нормальная и пробок нет, то пулей почти долетаешь. А так… Даже если вовремя доползу до них, то упаду пластом и усну – только настроение всем портить. Если бы не смена, то с утра бы уехала, конечно. А так… Не поеду.

Рита протянула подруге кофе, присела рядом.

– А как же семейные традиции?

Юля пожала плечами, вдыхая поистине волшебный (с нотками корицы) аромат, заполнивший собой всю сестринскую.

– А что традиции? Остальные-то приедут! Только меня не будет, так что не особо традиция пострадает.

– И твои не обиделись?

– Да нет, кажется. В конце концов, я же их не на вовсе бросаю. Первого, если погода не подведёт, поеду. Даже соскучиться не успеют.

– Ладно, – будто давая своё согласие, кивнула Ритка, – а сама что? В гости к кому-нибудь? Или к тебе кто?

– Нет.

– А что же тогда делать будешь?

– Спать лягу! – выпалив это почти шутя, Юля тут же улыбнулась простоте и ясности спонтанного решения. – Хоть высплюсь, наконец-то!

– Ты шутишь, что ли? – удивлённо переспросила Ритка. – Может, к нам приедешь? Или как?

– Или как! – шире прежнего улыбнулась Юля. – Серьёзно, Рит… Я устала, как собака. Есть хочу и спать! Так что приду, поем – и в постель!

– Дело, конечно, твоё… Но ты учти, что ведь как встретишь, так потом и проведёшь, Юль! А ты спать собралась!

– Ну что? Я же не болею, слава Богу! Просто отдохну! Высплюсь!

«Одна», – снова шепнул внутренний голос.

Пару минут Рита молчала, потягивая кофе, а потом вдруг добавила:

– Может, ты и права? Кто его знает, как там всё устроено… Вдруг после этой перемены ещё что изменится.

Всё это настолько напоминало те самые новогодние глупости, верить в которые в последнее время стало слишком трудно, что Юля невольно скривилась, но спорить с подругой не стала.

– Ага, обязательно. Вот прям возьмёт и резко повернёт на все сто восемьдесят градусов! Пошли, работать надо!

День, как и ожидалось, выдался суетный, шумный, полный травм, поздравлений, шуток и всего того, от чего к вечеру начала нещадно болеть голова.

Вернувшись, наконец, после смены в сестринскую, Юля поспешно выпила таблетку и только потом заметила, что их небольшой столик накрыт и украшен в честь праздника: фрукты, тортик, конфеты, всё тот же фирменный Риткин кофе и наверняка (разумеется, из-под полы, якобы тайком) бутылка шампанского.

Отказаться, не испортив при этом отношения с новым коллективом, было почти нереально, и потому Юля безропотно согласилась. Правда, пить не стала, сославшись на таблетку и головную боль. Но кофе, сладости, и веселый разговор удивительным образом помогли – прошла в итоге не только ноющая тяжесть в висках, но и внезапно накатившая было хандра.

– Будем считать, что я отпраздновала! – одеваясь, резюмировала Юля. – Так что, Рит, можешь быть спокойна!

– Это она о чём? – уточнила одна из их сменщиц, светленькая и большеглазая Ира.

– А она у нас вместе со страной праздновать ныне не желает! – с трудом сдерживая смех, ответила Рита. – От родителей и прочих родных отмазалась! Спать планирует лечь!

– Ага! – кивнула Юля. – Про перемены только добавить забыла! Они же на меня после такого бунта, как из рога изобилия повалятся!

Ира, не удержавшись, рассмеялась. И Рита тоже сдавленно прыснула, но потом напустила на себя серьёзный вид.

– Да иди ты уже… спать! Буйная!

Так и ушла Юля в тот день под общий смех, унося с собой какую-то странную лёгкость, будто без слов говорившую, что всё правильно, всё так и должно быть.

Дома, после горячего душа и мятного чая с любимым печеньем, Юля вновь почувствовала накопившуюся за последние недели усталость. И, в очередной раз укрепившись в своём решении, позвонила родным, отключила телефон, забралась в постель…