– Чего ты хочешь? Почему терзаешь меня?

– Подожди. – Внутри Офела вдруг раздалось эхо ещё нескольких голосов, как будто он подслушивал разговор нескольких людей, но он никак не мог уловить ни слова. – Вот теперь идём.

Офел не успел произнести: «Куда?», как оказался во вполне ощущаемом месте. Подножие скал, а из расщелины одной из них перед ним выходило пламя, будто языки огненного смерча. Помимо ужасающего пламени и света, из своеобразного входа доносились крики и стоны.

– Так ты идёшь? – Офел обернулся на уже знакомый голос и увидел человека, чуть крупнее Офела, одетого в странный костюм, что напоминал одежды кочевников, встречавшихся ему в городе перед пустыней, но расшитые узорами, свойственные разным народам по ту сторону океана.

– Куда ты зовёшь меня?

– Ад. – Мужчина указал на вход и прошёл вперёд Офела. – Раньше здесь были только я и мои падшие братья и сёстры, но в последнее время в Ад пускают всех кого попало. Если так продолжится, мне потребуется кто-то, кто будет здесь всех оформлять.

– Оформлять? – Офел проследовал за мужчиной в скалу и был удивлён, что пламя нисколько его не обжигало, хоть он и чувствовал жар от него. – Что значит оформлять?

– Ох, вы ещё не в курсе. Скажем так, я обдумываю новую концепцию, когда пришедшие сюда будут сообщать о себе всю информацию, мы это будем записывать, составлять библиотеки, а потом, в случае необходимости, будем искать записи ради того, чтобы сделать новую запись. Должно быть просто потрясающе! Постой, – мужчина остановился перед чёрным туманом, обволакивающим пространство, – а разве вы ещё не начали перепись на папирусе?

– Нет. Мне не известно о таком. Перепись? – Офел был полностью растерян, но, что самое для него страшное, он начал догадываться, что он уже совсем не жив.

– Хм. Опаздываете. И всё же прошу за мной.

– Я мёртв? – Офел произнёс это страдальческим и даже немного дрожащим голосом.

– Безусловно! – Мужчина в странном костюме улыбнулся. – Но это не самое великолепное! Самое интересное то, что ты смог произнести Слово! Я весьма взволнован! Просто следуй за мной.

– Куда мы идём?

– К Замёрзшему озеру. Там легче думается и можно пообщаться в тишине.

– А после я вернусь сюда?

– Это ты мне скажи. – Мужчина ещё раз улыбнулся и исчез в тумане.

Проходя сквозь туман, Офел видел лишь следы своего спутника, но не мог разглядеть ничего вокруг. Он спешил, чтобы не исчезнуть внутри такой густой тьмы навсегда, но следы будто шли всё быстрее и быстрее. Сделав ещё один шаг, он оказался на берегу между скал так же неожиданно, как оказался во тьме, вступив внутрь тумана. Перед ним было и вправду небольшое замёрзшее озеро, окружённое монолитами и скалами. У самого льда уже сидел мужчина. Офел поднял глаза вверх и ужаснулся. Вместо неба он видел огромные огненные вихри, из которых порой выходило нечто, напоминающее молнии.

– Я ничего не понимаю. Я молю, объясни мне! Что это за Слово, про которое ты говоришь? Что это за место? Кто ты и где мои боги?

– Твои боги? – Мужчина жестом пригласил присесть рядом. – Ох, твоих богов нет и никогда не было. Я всё объясню.

Было лишь Небытие. Пока в Небытие не прозвучало Слово. Слово разорвало Небытие, и так появилась тьма и свет. Так появились мы – рождённые самим Словом. И мы заговорили. Каждый наш вдох рождал новый свет во тьме. С каждым выдохом – свет гас. Так мы учились говорить. Мой отец первым из нас в полной мере овладел силой Слова. Он смог говорить и создавать миры. Так был создан ваш мир: Земля и Солнце, небо, звёзды, суша и вода. Так был создан Великий Сад. Сила Слова зародила жизнь в Великом Саду, и жизнь была прекрасна. Жизнь, как и Слово, – непредсказуема. Каждый из нас: я, отец, братья и сёстры – творил на своё усмотрение. Единственное, что у нас не получалось, – жизнь, что была бы нашим олицетворением, что могла бы, как и мы, познать Слово и заговорить на Слове. Слово будто подсказывало нам, как должна выглядеть такая жизнь, но у нас не получалось довести свои творения до идеала. У моего отца всё же получилось. Человек. Мужчина. Его нарекли Адамом. Мой отец испугался собственного творения. Ведь если человек заговорит Словом, какой хаос может создать он? Отец лишил его самого главного – воли и свободы. Тогда, чтобы доказать отцу, что воля и свобода – это прекрасное основание самой жизни, дарующее ей суть и красоту, я создал Лилит. Женщину. Она была бесподобна. Истинная красота воли и свободы. Поначалу Лилит внимала своему мужу Адаму и моему отцу. Но то, что создано свободным, не может подчиняться. Она ушла. И отец был в гневе. Я возразил отцу, но было поздно – в Великом Саду проросло дерево Великих Грехов. Дерево изничтожало Великий Сад. Меня уже там не было, когда отец создал женщину по подобию Лилит, но лишённую моего смысла. Как бы то ни было, но Ева, вторая жена Адама, лишённая воли, оказалась совершенно беззащитна перед плодами дерева Великих Грехов. Так первосозданные познали Великие Грехи: Страх, что рождает Ложь, что рождает Гнев и Похоть, что рождает Зависть, что рождает Уныние. И все они рождают самый страшный грех – Ненависть. Отец уничтожил Великий Сад, освободив всех от своей воли, но выпустив вместе с этим и Великие Грехи.