Только, по чести говоря, он был против побега. Говорил, «Вас же и там неплохо кормят».

Он такой, Саша. Говорит одно, а поможет всегда.

– Против побега? – Я снова нахмурилась. – Это ещё почему? Он что, одобряет эту систему?

Юра смотрит на меня и качает головой.

– Категорически не одобряет. Просто знает, что эти люди такого не прощают.

– И что бы с нами было, если бы нас поймали и вернули?

– Ты бы уже никогда не попала на свободу… Ну, а меня бы убили на месте.

Ответ поражает как финский нож (я вспомнила, мне все ассоциации приходят из «Мастера и Маргариты»).

– Если так, то почему ты мне помог?

Теперь он смотрит на меня в упор.

– Ты сейчас серьёзно? Потому что я считал это своим долгом.

– Чувство вины передо мной разыгралось? – шиплю на него, а он только бормочет еле слышно, – Если бы…

Больше мы не разговариваем, пока на мой мобильник ни приходит смс от Саши с адресом хостела, где теперь какое-то время предстоит дневать и ночевать.

– Ты уже голодная?

Я перепроверяю свои ощущения. Нет, я еще отнюдь не голодная, но все-таки не прочь немного подкрепиться.

– Даже если нет, стоит зайти перекусить, а то в хостелах не кормят. Там можно только спать. И не светиться, – тут же добавляет Юра, словно желая напомнить мне о том, что мне пока точно лучше держаться с ним рядом.

– Я за то, чтобы поесть. Раз ты предлагаешь…

Я подпустила яду в свои слова, чтобы сомнений не осталось: я совсем не рада этому временному союзу.

Решив проигнорировать колкость, хотя я видела, она достигла цели, он говорит мне, указывая на какое-то здание:

– Сейчас в Москве открылось более двух тысяч ресторанов сети «Чайхана». Саша рассказывал, так вкусно кормят.

Исследовав вывески на здании, вижу «Чайхана».

– Проверим, насколько вкусно?

На несколько часов могу притвориться, что закопала свой топор войны.

– Проверим, – тут же улыбается Юра, а у меня такое ощущение, будто рядом со мной – любимый человек. Морок, морок, морок!

Мы входим в «Чайхану», и тут же к нам подбегает официант, усаживает за столик для двоих и приносит меню.

Читая наименования блюд, я думаю о том, что может стоило бы снова пойти в «Теремок».

Будто считав эту мысль с моего чела, Юра жестом подзывает официанта и тот долго и так, что у меня слюнки начинают течь, описывает, что у них тут за еда, какие ингредиенты в каждом блюде и вообще долго консультирует нас.

В конце концов, мы делаем выбор, причем берем разные блюда, чтобы по чуть-чуть попробовать друг у друга, и еду приносят очень быстро.

Предварительно мы заказали напитки, и я сижу, тяну через трубочку свой лимонад и стараюсь не встречаться с Юрой взглядом.

А он наоборот не отводит глаз с моего лица.

Неожиданно тихо он говорит:

– Ты очень красивая, Таша!

Мое решение на время еды забыть о своем принципиальном разногласии с ним, мгновенно растворяется в небытии.

– Как ты смеешь! Я больше не рабыня…

Хочу добавить «И не твоя наложница!», но не успеваю.

– В какой-то степени благодаря мне, не так ли?

Тут он прав, чтоб черти его взяли. Приходится признать очевидное:

– Так.

– Тогда может хоть ненадолго сможешь позволить мне полюбоваться тобой? Просто полюбоваться, ничего больше.

– Раньше тебе мое разрешение не было нужно.

– Таша…

В одном слове весь спектр эмоций: укоризна, печаль, сожаление, и много чего еще.

– Ну что Таша! Правду говорить легко и приятно.

И снова я цитирую «Мастера и Маргариту».

В третий раз за прошедшие сутки, до этого дважды мысленно, теперь вот вслух.

– Знаешь, иногда так бывает… что все не то, чем кажется.

– Это не про нас с тобой, – спешу опровергнуть его утверждение.

– Ты уверена?

– Как ни в чем ином. Хотя, более я уверена в том, что мое имя – Таисия.