А потом, целуя, ощущаю металлический привкус крови на языке. Я разбила ему губы, а он не смотря на боль, все равно тянется ко мне всем существом.

Обняв его одной рукой за плечи, вторую кладу ему на затылок.

– Хочешь меня… скотина?

Начинаю седлать его, не дожидаясь вербального ответа, потому что уже получила невербальный.

Стоило провести рукой по в миг ставшим влажными плечам и погладить по волосам, мое тело позволяет мне узнать то, чего я хочу: у него эрекция.

– Да, можешь не отвечать. Ну что мне с тобой делать… Одну руку мне на попу и ласкай изо всех сил. Второй рукой берешь свой хер, и тихонечко, неторопясь, направляешь внутрь. Дальше я все сделаю сама. Когда окажешься внутри, лежи тихо, не двигайся, ни шороха, ни звука. Сначала я получу то, что хочу. А потом уже посмотрим. Или сам себе поможешь, или… я тебе помогу, если все сделаешь как надо.

Хорошо, когда любовник и раб по сути одно и тоже. Проникновение происходит постепенно, боли я не чувствую, потому что уже несколько минут как там всё мокрое. Ну и что, что я занимаюсь сексом с гадом, которого ненавижу… ведь это я использую его, а не он меня. И уже не раз использую, и при желании сделаю это снова.

А через минуту после проникновения, сделав несколько резких движений вверх-вниз, неожиданно для себя стону:

– Юра, Юрочка, родной, как хорошо-то!

Хорошо, что в спальне в этот момент темно. Ни он не видит того, как заалело мое лицо, ни я не вижу мгновения отчаянной надежды в его глазах. Зато я чувствую движение его души.

– Аааа, скотина, сволочь, гад! Хорошо тебе от того, что тебя имеют? Я имею? Десять лет думал, что я твоя вещь, моральный урод! Теперь я тебя! Могу поиметь, избить, убить, и ты и смерть примешь из моих рук, так ведь? Голос!

– Так! Не уходи, Таша!

Миг и я понимаю, что он нарушил мои правила игры.

Надо слезть с него, быстро, и, пока не очухался, дать ему коленом в пах.

– Нет, нет, пощади! Пожалуйста, я… умоляю, прости!

В каждом слове – просьба о пощаде.

И мое тело снова принимает решение быстрее, чем разум… и оно совпадает с желанием моей души. Здесь и сейчас мне кажется, не в первый раз, что это уже не просто болезненная зависимость, а раздвоение личности.

– Я не уйду… не бойся.

Подаюсь вперед, снова обнимаю за плечи, продолжая трахать его, прижимаюсь губами к коже на его шее. Она вкусно, сладко пахнет чем-то давно забытым моим разумом, но не подсознанием. Кажется, это запах мускатного ореха. В детстве этот аромат доставлял мне удовольствие… такое, что я только теперь понимаю, что происходило тогда с моим телом: я кончала от него.

Высунув язык, лижу раз, второй, третий. Буквально вылизываю его шею так, как пишут в романах про любовь.

Прихватив зубами мочку его уха, продолжаю гладить его по волосам.

И словно под пыткой, одно слово, шепотом, вырывается из его груди:

– Люблю!

Словно ледяная волна меня накрывает осознание того, что сказанное им – чистая правда.

И эта правда жжет мое сознание как каленым железом. Ведь не люби он меня, вероятнее всего я бы не выжила. Или выжила, но побег бы мой не удался. Ведь как удобно, получать результат бесплатно. Да, никто не планировал отпускать меня на волю. Если бы не он… о ком я почти никогда не думаю, называя его по имени. И сейчас точно знаю, почему. Потому что, стоит прошептать его имя, про себя или вслух, и я – сломаюсь. Дам ему знать, что без него не могу.

«Девочка моя, он это знает, и только поэтому терпит. Готов терпеть буквально все. А ты готова погубить его?»

Я не хочу сейчас общаться со своим подсознанием, поэтому приказываю ему замолчать.

А между тем слушаю, как он дышит. Опустив голову ему на грудь, прислушиваюсь к сердцу, которое бьется…