Какой мальчишка не потеряет разум от желания стать чародеем?

Надо попробовать…

Перед глазами проплыла первая строчка Эфы.

Время не в ногах, а в голове.

Что это значит?

Не надо торопиться?

Тьма накрывает свет только в день солнечного затмения.

А если…

Если Аменхотеп Третий объявил жену богом, то почему бы ленивцу не назначить её фараоном? Подсказать вовремя, в сумерки, когда сознание раздваивается, ноги бегут, не зная, куда, а руки могут подписать какой угодно указ.

Заломило в висках: безымянный бог сумерек мстил за своё отсутствие в пантеоне египетских богов…

А Эйе уже строил свои планы: богов много – трон один. Слепому видно: сын фараона положил глаз на его дочь. Подрастут немного, поженятся. Он всё сделает, чтобы Аменхотеп младший стал фараоном: сядет на трон, Нефертити превратится в царицу. Тогда Тэйе перестанет задирать перед ним нос! И он, равный ей, отец царицы, сумеет расквитаться за разнос, который она ему учинила. Не он строил этот дырявый забор! Не он проморгал ребёнка, потому что лихорадка свалила его, и он метался в постели дома…

А там, кто знает…

Иные фараоны долго не живут, слабнут здоровьем…

– У Аанена своя игра, у меня своя, – вслух подвёл он черту под своими мыслями, и испугался.

Слава всем богам, рядом никого не было!

7

Утро в царской спальне не было солнечным.

Аменхотеп Третий чувствовал себя прескверно. Много раз говорил он себе: не мешай вино с пивом, и каждый раз сам себя не слушал. Что за нрав, идти наперекор здравому смыслу? И вот наказание: солнце не хочет всходить, прячется за тучами…

Но настоящую грозу учинила ему жена. Превратилась в грозного сфинкса. Сначала испепелила взглядом, потом дротиком метнула фразу: ты – не фараон, ты – плуг феллаха! И скрылась.

И вот уже второй день не видит он свою ненаглядную.

Свою богиню.

Свою жрицу.

И ноги становятся, как пух камыша. Нет сил, встать.

Жена – его сила.

А он обидел её.

Но… это ей захотелось крови! Вот и… чуть не заплатила кровью сына… за потакание тёмным инстинктам толпы.

В то время как он, фараон, всегда против насилия.

Хотя… иногда и в нём просыпается бунтарь. Тогда он один готов идти против всех! Но… только не против своей жены.

Чего только о ней не говорят самые преданные предатели – придворные!

Она знает заветное Слово…

У неё шашни с самим богом Ра…

Правители многих земель слушаются её, как дети…

А он не послушал…

– Тэйе! Богиня моего сердца…

– Ты снова жив? – прозвучал рядом родной и дерзкий голос.

– Жена моя, спаси…

– Бек давно ждёт тебя. И Тутмос пришёл. Ты обещал познакомить его со своим скульптором. Ещё я заказала построить дворец. Маленький дворец для маленького фараона.

Аменхотеп не мог насмотреться и наслушаться, в смысл слов не вникал.

– Ты помнишь, что обещал назначить сына своим преемником?

Фараону показалось: в спальне снова началась гроза.

– Если обещал, – неуверенно пробормотал он.

– Вставай, любимый! И почисти, наконец, зубы!

К фараону вернулись силы, ноги пружинили, сердце порхало…

– Бек, возьми в ученики этого мальчишку. Он знает бога камня, его ладони видят, – поморщился Аменхотеп от боли в затылке.

– Царица поручила мне построить дворец, – важно прибавил Тутмос.

– Дворец? Тебе? – удивился Бек, который каждое утро внушал себе ничему не удивляться, что произойдёт в течение дня: такими непредсказуемыми были фараон со своей женой, и всё же, он по-своему любил их… за то, что они поощряли его к свободе.

Бывало, даже, себе удивлялся не меньше, чем им…

Но заказать дворец малышу?!

Тэйе выбрала время выйти из-за колонны.

– Думаю, работы следует начать с трона… из белого камня. С сиденьем и подлокотниками из чёрного дерева. Ножки в виде согнутых…