– Откуда уверенность? – он обнял её за талию, чувствуя, как дрожит её спина.

– Потому что я буду ждать. Даже если весь мир скажет, что ты погиб.

Снег хрустел под ногами, как кости. Сергей шёл вдоль ручья, отмеченного на карте. Ветер нёс с собой обрывки голосов – то ли эхо прошлого, то ли предвестник погони. В кармане жгло сало, а в груди – надежда.

К вечеру он вышел к реке. Лёд был покрыт следами – словно кто-то тащил сани через торосы. На противоположном берегу чернела избушка с клочком красной ткани на крыше. Сергей шагнул на лёд, но треск под ногами заставил отпрянуть.

– Стой! – крикнули слева.

Из-за камней поднялись двое: подросток в рваном полушубке и женщина с винтовкой. Мальчик целился в него самодельным луком, тетива дрожала от напряжения.

– Свой! – Сергей поднял руки, но женщина щёлкнула затвором:

– Пароль?

Он вспомнил слова Ивана:

– Меня прислал… старик с ласточкой.

Лук опустился. Женщина кивнула:

– Проходи.

Избушка оказалась ловушкой. Внутри, среди ящиков с патронами и тюков медикаментов, сидели трое партизан. Лицо женщины, назвавшейся Ольгой, показалось знакомым.

– Вы… из Сталинграда? – она прищурилась, разглядывая его. – Лётчик Волков?

– Откуда… – он попятился.

– Ваша Люда работала в нашем госпитале. – Ольга достала из-под вороха бинтов фотографию: на ней Людмила в белом халате улыбалась, держа на руках ребёнка. – Она говорила, что вы вернётесь.

Сергей схватил фото, словно оно могло рассыпаться.

– Когда? Когда вы её видели?

– Две недели назад. Немцы бомбили эшелон с ранеными, а она… – Ольга замолчала, поправляя повязку на руке. – Она вытащила из огня девочку.

…Дым застилал глаза. Людмила ползла по горящим шпалам, обжигая ладони.

– Мама! – плакала девочка под обломками вагона.

– Держись! – Люда схватила её за руку, чувствуя, как огонь лижет спину. Сапфир ласточки раскалился, оставляя ожог на груди…

Сергей прижал фотографию к сердцу. Где-то за стеной завыла метель, но здесь, среди этих людей, пахло хлебом и жизнью.

– Завтра пойдём к нашему лагерю, – сказала Ольга. – Там…

Выстрел оборвал её слова. Окно разлетелось вдребезги, и в комнату ворвался рёв:

– Aufgeben!

Немцы.

Сергей схватил винтовку со стола. Подросток, Петя, уже лежал в луже крови, сжимая в руке стрелу. Ольга стреляла в слепую, пока пуля не сбила её с ног.

– Беги! – крикнула она Сергею, выталкивая его в заднюю дверь. – Скажи ей…

Он бежал, не разбирая пути. Ветер выл, как раненый зверь, а в кармане жгло фото Люды. Немецкие голоса растворялись в метели, но он знал – они идут по следу.

…Они танцевали на выпускном, и её ласточка билась о его грудь.

– Ты дрожишь, – она прижалась щекой к его мундиру.

– Это от счастья, – солгал он, впервые боясь будущего.

Теперь он бежал к этому будущему. Через смерть. Через боль. Через войну.

––

Глава 5

Рассвет застал его у обгоревшего парома. Лёд реки был усыпан обломками лодок, словно гигантская рука раздавила флот. Сергей спрятался под перевёрнутым днищем, дрожа от холода. В кармане оставалась последняя щепотка сала.

Где-то рядом хрустнул снег. Он прижался к обшивке, сжимая нож. Из-за поворота вышла фигура в белом маскхалате – немецкий офицер с автоматом. Сергей замер, узнавая нашивку с черепом. «Эсесовец…»

Офицер наклонился, поднимая с льда обрывок газеты. Ветер развернул лист – на фото был сбитый Ил-2. «Мой…» – мелькнуло в голове. Немец ухмыльнулся, суя газету в карман, и в этот момент Сергей прыгнул.

Борьба была короткой. Нож вошёл под рёбра, тёплая кровь залила перчатки. Сергей сорвал с убитого жетон – «Erich Klein. SS-Hauptsturmführer».

– Охота началась, – прошептал он.