– Признаюсь честно, я рад нашему знакомству, господин фельдфебель, –сказал Валерка по-немецки. –Моей задачей была проверка моих знаний.

– Превосходно, –сказал летчик. –Можешь не переживать, у тебя, очень хороший немецкий. Если ты когда-нибудь будешь в Германии, ты вполне сможешь общаться. Мне кажется, что у тебя берлинский акцент….

– У меня есть хороший учитель, – ответил Валерий. – Я хочу, тоже быть военным летчиком. Я обязательно, буду летчиком Франц….

– Это очень похвально! Мужчина должен быть настоящим воином! – сказал фельдфебель, и вновь одобрительно похлопал Валерия по плечу. Франц-Йозеф достал из кармана две сигары в алюминиевых футлярах, которые в Советской России были в диковинку, и подал отцу. Другую, он хотел закурить сам, но крепкая рука майора Краснова остановила его.

– Господин фельдфебель, вы извините, но на территории нашего завода курить тоже запрещено. – У нас для этого есть специальные места.

– О, я, я! Я понимаю – хорошо! У меня дурная привычка курить, – сказал он, держа во рту сигару.

Валерка, почувствовав кураж, словно собачонка неотступно бегал за немцами сзади. Он ловил каждое слово. Каждую интонацию. Переварив ее в своей голове, он складывал эти знания на невидимые полочки своей памяти.

По немцам было видно, что чувствуют они себя вполне уверенно, и даже где–то нагловато. Летная форма, галифе, зеркальные хромовые сапоги завораживали своей безупречностью и каким–то военным немецким шармом.

Выступая в заводском клубе перед рабочими и летным составом испытательной эскадрильи, Франц-Йозеф Нойман, расстегнув китель, который украшал «Железный крест», рассказывал, как еще совсем недавно в бою с Бельгийскими летчиками, он за один вылет одержал сразу две победы. Вот за этот подвиг он и получил первый крест, которым очень гордится.

Тогда еще никто в СССР не мог предположить, что уже через год отношение к немцам изменится до–наоборот. Все эти нацистские побрякушки, вся эта безупречная форма будет олицетворением настоящего зла и всеобщей народной ненависти. Даже молодой фельдфебель Франц-Йозеф Нойман, ставший для Валерки Краснова объектом восхищения, в одно мгновение превратится из героя в матерого преступника и заклятого врага.

Но это еще только будет, а пока немцы и русские играли в футбол, пили пиво, закусывая их сибирскими пельменями. Ничего не предвещало осложнения обстановки между двумя великими народами. Но уже через двенадцать месяцев они будут смотреть друг на друга через прицелы пушек и пулеметов.

В плане встречи футбольный матч, немецкой военной делегации, был самым зрелищным и самым интересным. Немцы, облачившись в бутсы, черные трусы и красные майки с нацистским орлом на груди, выглядели впечатляюще на фоне черных трусов, голубых футболок с золотым пропеллером на груди. По уровню игры и индивидуальному мастерству, смоленские заводчане ничуть не уступали немцам, а в некоторых моментах даже имели приемлемое преимущество. Два тайма на поле шла азартная и в тоже время технически интересная игра. Команда смоленского завода все же вырвала победу со счетом 2–1. Заводчане на последней минуте забили с пенальти победный гол.

После окончания матча, каждый немецкий летчик получил заводской вымпел, а немцы подарили заводчанам красные флажки с черным и ненавистным пауком гитлеровской свастики.

– А это тебе мой юный друг, – сказал Франц–Йозеф Нойман.– На, держи! Это тебе подарок от нашего фюрера….. Немец улыбнулся и бросил Валерке кожаный мяч.

– Огромное спасибо! – ответил по–немецки Краснов.

В эту секунду сердце паренька забилось в каком-то радостном ритме. Словно масляный насос оно погнало кровь по венам, которая отдавала в висках монотонными ударами метронома.