– Я тебе завтра все расскажу, – сказал Валерка. – Отец меня пригласил завтра на завод….. Там какая – то иностранная делегация приезжает. Он хотел, чтобы я попробовал свои знания немецкого языка, – сказал Краснов, держа Ленку за руку.

– Ну, и иди к немцам, – обиженно сказала Лунева и вырвавшись из объятий друга направилась в сторону своего дома.

– Лена, ты куда….

– Домой, – ответила Лунева.

– А я?

– А ты иди домой, и пиши немцам приветственную речь. А я уж как-нибудь обойдусь без тебя….

Ленка ушла. Краснов несколько минут стоял в ступоре напротив ее дома, и смотрел в окно. Он понимал, что Лунева обиделась, и теперь ему придется на следующем свидании объясняться перед своей подругой, почему весь вечер пошел насмарку.

Не смотря на то что Валерка вернулся домой за полночь, в шесть часов утра он как всегда вскочил с кровати, и натянув на себя трико, теннисные туфли, выскочил на улицу. Каждое утро для поддержания физической формы он совершал небольшие пробежки, которые длились сорок минут. За это время он успевал пробежать около шести километров. Вернувшись, домой, Валерка мылся холодной водой, и только после этого завтракал.

– Ну, так ты готов ехать, – спросил отец, – или пойдешь на рыбалку….

– Я батя, вчера из-за этих немцев с Ленкой поссорился….. Весь вечер думал, что мне сказать такое, чтобы они не рассмеялись от моего немецкого…..

– Не переживай сынок, – сказала мать, и поставила перед Валеркой тарелку с яичницей, – у тебя ведь еще целый год. Наймем репетитора, и будешь, как огурчик.

– Gürkchen, – сказал Валерка по-немецки.

– Что….

– Gürkchen, это по-немецки огурчик.

Мать улыбнулась, и, положив руки на плечи сына, поцеловала в щеку.

– Ну, сынуля, коли ты знаешь, как по-немецки звучит слово огурец, значит, ты вполне можешь считать, что ты знаешь язык на уровне дипломата, – сказал отец и засмеялся.

Служебная «Эмка» въехала на территорию завода за пять минут до начала рабочей смены. До встречи гостей с заводской футбольной командой было около часа.

– Пошли я тебе покажу завод, – сказал отец, и повел сына по цехам.

Краснову младшему казалось, что время тянется, словно оно сделано из авиационной резины, с помощью которой в небо запускают планер, но станки, рабочие и цеха с продукцией уводили его от томительного чувства ожидания.

В какой-то момент в кабинете военпреда зазвонил телефон. Майор Краснов поднял трубку.

– Майор Краснов на проводе, – сказал он.

В телефоне послышались звуки. Сообщили, что делегация люфтваффе прибыла и находится на проходной завода.

– Все было тридцать три раза обговорено и согласовано. Да, да, немцы приехали играть в футбол с заводской командой. Наркомат оборонной промышленности дал добро. Да кто их пустит шататься по цехам, – сказал военпред и положил трубку. Отец закурил и глубоко затянувшись, сказал:

– Немцев они испугались! Кто несет ответственность? Какая ответственность, если вопрос решался в Москве, – сказал отец. – Так, подъем! Немцы прикатили….. Пошли сынок….. Директор Алексей Иванович Шахурин с парткомом уже на проходной с караваем их встречают, будь они эти фрицы не ладны.

В десять часов Заводские ворота со скрипом открылись, и на территорию режимного предприятия, испуская клубы бензинового выхлопа, въехал заводской автобус с группой немецких летчиков. Немцы, не скрывая интереса, смотрели в окна, улыбались и приветственно махали руками.

Час назад немецкий транспортный «Юнкерс» Ю–52 приземлился на аэродроме «Смоленск северный». Завод использовал этот аэродром для своих производственных нужд и по этой причине мог свободно принимать транспортные самолеты.