Наконец усталость взяла своё, и Клэр провалилась в беспокойный сон.

Скрип.

Она открыла глаза.

Скрип снега где-то совсем рядом. Едва различимый, но он был.

Клэр резко подняла голову, сердце колотилось так громко, что ей казалось, его мог услышать кто угодно.

– Эйдан, – прошептала она, но он уже смотрел в ту же сторону.

– Тихо, – бросил он, не оборачиваясь.

Он сжимал металлический прут так сильно, что костяшки побелели. Его взгляд неотрывно смотрел в темноту за пределами отблесков костра.

– Что это? – её голос дрожал.

– Проснись, – сказал он тихо, но в его голосе было столько напряжения, что она сразу поняла: это не просто звук.

Она медленно села, завернувшись в одеяло, её руки дрожали, дыхание стало частым.

– Они здесь, – прошептал Эйдан, не отрывая глаз от темноты.

Клэр обернулась в ту сторону, куда он смотрел, и увидела это.

В темноте, за пределами света костра, начали вырисовываться силуэты. Тёмные, низкие, едва заметные, они двигались бесшумно, сливаясь с окружающим лесом. Но глаза… Их глаза светились. Жёлтые огоньки, отражающие свет костра, выдали их присутствие.

– Волки, – прошептала она, её голос превратился в тонкую нить.

– Тихо, – снова сказал Эйдан, его голос был как натянутая струна. – Молчи и не двигайся.

Она крепче вжалась в одеяло, словно оно могло её защитить.

– Они нас убьют, – прошептала она, судорожно сглотнув.

– Они ничего не сделают, если ты не будешь кричать, – жёстко ответил Эйдан, прищуриваясь.

Клэр с трудом дышала, её глаза не отрывались от светящихся точек, которые становились всё ближе.

Эйдан слегка повернулся к ней, его голос был ледяным, но твёрдым.

– Сиди. Не двигайся. Не издавай ни звука.

Она кивнула, не в силах даже говорить.

Волки остановились. Их было трое. Они стояли на у входа в пещеру, их силуэты мерцали в огне. Их дыхание было видно в морозном воздухе, а глаза – холодные, нечеловеческие – изучали лагерь.

Эйдан крепче сжал прут. Его тело было напряжено, но он не двигался. Он ждал.

Клэр не могла отвести глаз. Её сердце колотилось так сильно, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

В этот момент один из волков сделал шаг вперёд, его тень скользнула по снегу, и тихое рычание прорезало ночную тишину.

Ветер стонал вокруг лагеря, но Клэр едва слышала его. Её глаза были прикованы к тёмным силуэтам волков, чьи глаза горели жёлтыми огнями в отблесках костра. Она вжалась в угол укрытия, как могла, сжимая края одеяла, будто оно могло защитить её.

Эйдан стоял прямо, напрягшись, как стальная пружина, и сжимал металлический прут в руке. Его взгляд ни на секунду не отрывался от хищников.

– Не двигайся, – бросил он через плечо, его голос звучал низко, хрипло, как рык.

Один из волков вышел вперёд. Его тёмное тело мерцало в свете костра, а тихое рычание сотрясало воздух. Он подошёл ближе, ещё ближе, пока его тень не упала на Эйдана.

– Твою мать… – пробормотал Эйдан, опуская руку к костру.

Не раздумывая, он схватил горящую ветку, её край вспыхнул ярким пламенем, осветив его лицо. Жар обжёг ладонь, но он даже не вздрогнул. Он рванулся вперёд и с силой размахнул веткой перед мордой зверя.

– Пошёл нахрен! – рявкнул он.

Волк пятился, рыча ещё громче, но его вой перекликнулся с другими – это было как сигнал. Звуки усилились, разрывая ночную тишину.

Клэр задохнулась от страха, когда ещё один волк показался с другой стороны, обогнув костёр.

– Эйдан! – закричала она, её голос сорвался.

Он резко обернулся.

– Чёрт! – выругался он, схватив горсть горячего пепла и углей пластиной.

Он метнул их прямо в сторону волка. Жарящиеся искры ударили в снег и в морду зверя. Волк взвизгнул и отскочил назад, но тут же начал кружить, ещё более агрессивный, чем раньше.