И вот это-то откровение, начав изучать Евангелие, прочел однажды и молодой супруг. Его сначала поразила эта строка, он ничего не мог понять. Это не укладывалось ни в уме, ни в сердце, потому что сам был ещё рождён только однажды – плотью. Но Богу было угодно Духом Своим Святым пробудить в душе Александра неугасаемое желание познать что же это такое. И однажды, начав в нём действовать, Дух Истины не давал ему успокоиться и медленно, в меру сил и готовности вмещать Небесное вёл его к постижению этой великой тайны.).

Руководителем его духовного движения был, конечно же, дядюшка Володя, так он продолжал по привычке величать своего теперь уж настоящего родственника.

В одно такое же прекрасное «голубиное», как назвал его в своей душе «братец Шурик», утро он решился, наконец, спросить дядюшку об этом полностью захватившем его вопросе. Правда, он почему-то долго не мог выразить, что же он хочет понять и что его здесь смущает. Удивительно, но в голову лезли мысли, как какое-то наваждение, о том, что он видел на небе, как начал с ним общаться, как почувствовал Бога и о том, что ему кажется, что родиться Духом это оно и есть.

Дядюшка любил, как и прежде, вести беседы по Евангелию. Это была его любимая и самая волнующая тема – тема его жизни. С некоторых пор так стало и для Александра. И если раньше он глубоко не принимал слова о Боге, Сыне Его Спасителе Христе, Деве Марии и святых апостолах, то теперь, на вершок приблизившись к этой великой тайне жизни, стал, как пробуждающийся младенец жаждать успокоительной ласки, исходящей от Слова Божия и жить этим. Вот почему на этом этапе его восхождения по Небесной лестнице Дух Истины, Дух Святой не давал ему покоя, и он жаждал прояснения тайны второго рождения, тайны рождения свыше. И вот однажды воскресным днём после причастия он спросил:

– Дядюшка, как понимать эти слова: “Кто не родиться свыше, не может увидеть Царствия Божия”?

Дядюшка как-то по-особому обрадовано, светло и внимательно, будто боясь что-то пропустить, всмотрелся в лицо дорогого человека.

– Да?  Уже? Уже хочешь знать?! – воскликнул он таинственным шёпотом, а потом, как любимое дитя погладил Александра по голове, опустил руку на плечо и сияя глазами сказал:

– Поздравляю! Но и предупреждаю, будет трудно, а ты не сдавайся. Иди, иди, только вперёд. Сейчас душа твоя начнёт очищаться. Слёзы покаяния потекут из глаз, не препятствуй. Грехи твои будут массами открываться тебе, записывай и кайся, кайся у священника. Разрешение необходимо. А теперь давай помолчим. Так надо.

Александр согласился, потому что и сам в себе чувствовал, что очень хочется помолчать. Он подумал о том, что не зря, наверное, всё последнее время разговоры с дядюшкой получаются на улице под открытым небом. Он и не загадывает, когда и где поговорить, а просто так получается.

– Ближе к Богу под небом-то, – будто подсказывал кто-то мысленно Александру. Ему стало хотеться почаще быть на воле и смотреть, смотреть и уже теперь не только глазами, а всем своим существом, в центре которого жила душа, на небо.

Всякий раз, как они с дядюшкой медленным шажочком прогуливались по небольшому, но прекрасному парку вокруг усадьбы Никоновых или по лугу возле конюшен, ему теперь всегда было чудесно хорошо от близости неба и осознания и ощущения того, что он находится и там, и здесь. Однажды, даже как-то в душе родились слова:

– Стою ногами на земле, а душою на небе. Господи, помоги мне быть всегда с Тобою.

Они повторялись и повторялись как песня несколько дней подряд и молодой супруг рассказал об этом своему новому отцу, который по милости Божьей и по своей бескорыстной любви к юноше с самых детских лет стал ему и взаправду отцом – отцом по духу.