– Твой что ли? – спросил Конан у Прошина.

– Я свой собственный, – ответил шимпанзе.

Капитан потряс головой, надеясь, что ему показалось. Обезьяна говорит. С ума сойти! В отличие от него, человека цивилизованного, его товарищи ничуть не удивились.

– Конан, – представился варвар.

– Наслышан, – вежливо кивнул шимпанзе.

– Иван.

– Царевич? – уточнил обезьян.

– Нет, пока просто дурак.

– Очень приятно. Насколько я осведомлён, не в ладах с хозяином?

– Дык!

– А чего сюда пришёл?

– Дык!

– Ладно, не утруждайся, велеречивый ты наш.

Шимпанзе обратил взор своих крошечных карих глаз на Прошина.

– Иван, – в свою очередь представился Прошин.

– Тоже дурак?

– Нет, капитан милиции. А ты… вы кто такой?

– Потом. Давайте, лучше, скроемся, пока быки снова на вас не насели.

Ваня, тот, что побольше, посмотрел на трон Кощея, под которым прятался шимпанзе, и покачал головой:

– Там даже я не помещусь, чего уж говорить про четверых.

На сморщенном обезьяньем личике промелькнула улыбка.

– Идите за мной.

Они проследовали за провожатым, долго шли какими-то запутанными коридорами, пока не оказались в небольшой комнатке.

– Ничего не трогать! – предупредил шимпанзе. – В этом замке полно ловушек.

Конан, отдернул руку от золотой вазы.

– Итак, позвольте представиться: багдадский вор к вашим услугам.

– А я думал… – протянул изумлённый Прошин.

– А мне говорили… – не менее удивлённый киммериец не закончил фразы.

– Тебя звать-то как, братишка? – Ваня, по-видимому, никогда не слыхавший о Багдаде, ничему не удивился.

– Шимми.

– О! – встрепенулся варвар. – В Вендии я слышал песню "Шимми, Шимми! Аха, аха!"

Ивану Прошину мотив показался знакомым – не иначе в одном из индийских фильмов слышал.

– Да, это воспевают мои подвиги, – скромно сказал обезьян. – Скоро ещё один куплет добавится, как я украл алмаз с короны Кощея прямо на его голове.

– Так это тебя сейчас ищут? – догадался, наконец, Прошин.

– Меня. Честно говоря, я бы и не рискнул тырить эту каменюку, но уж очень соблазнительно было. Кощей сидел никакой, явно вчера не один бочонок выпил, стражи его мух хвостами гоняли. Ну, я и подменил украшение. Уж извиняюсь, что на вас по моей вине минотавры напали. Зато, пока они с вами валандались, я успел под трон спрятаться – уж там-то меня в последнюю очередь искать стали бы.

– А чего полез нам помогать? Пересидел бы шумиху и свалил потихоньку.

– Сам не знаю, – пожал худыми плечиками Шимми.

– Можно мне на алмаз посмотреть? – застенчиво попросил Иван-дурак.

– Можно, конечно. Да, я и сам его ещё не толком не разглядывал.

Шимпанзе полез в поясную сумку и достал большой прозрачный камень, сразу заигравший в тусклом свете масляных ламп.

– Красота! – хором сказали Иваны, а Конан, приглядевшись, презрительно хмыкнул:

– Подделка. Не даёт алмаз таких красных отсветов. Надул тебя Кощей, брателла. Зря башкой рисковал.

Шимми с досады плюнул.

– И верно. Алмазы тепло руки не берут, а этот уже нагрелся. Тьфу! Не будет нового куплета в песне.

Обезьян разочарованно швырнул камень на пол, а большой Ваня поднял его.

– Пригодится. Ваське подарю.

– Какому Ваське? – спросил Прошин.

– Не какому, а какой. Васька – это невеста моя, Василиса Премудрая.

Пока Ваня любовался на неожиданный трофей, Шимми и Конан решали, как незаметно скрыться из кощеева замка. По-любому выходило – никак. Капитан милиции участия в обсуждении не принимал. Честно говоря, он сам себе удивлялся. Ещё полчаса назад Прошин находился в полной уверенности, что попал на обычный карнавал, устроенный кем-то из местных олигархов. Но теперь, под давлением фактов, он был вынужден признать, что присутствующие здесь существа, не ряженые люди или манекены, а вполне реальные. Один Шимми чего стоит. И минотавры дрались по-настоящему – до сих пор бока болят. А уж от мертвяка как воняло.