Элиза вышла из кабинета. Даниэль взял из ящика стола старую потертую книгу, которую ему в детстве читала бабушка – небольшой томик стихов. Оставаясь дома один, он ходил из комнаты в комнату, нашептывая полюбившиеся строки. Подчеркивал понравившиеся слова или же целый абзац. Сейчас он просто хотел поделиться с кем-то своими переживаниями. Облокотившись на спинку кресла, приложил книгу к груди. Посмотрел на стакан с нетронутым виски и тяжело вздохнул. Даниэль не был пьян уже долгое время. Стакан в его руке – что-то вроде успокоительного процесса. Как для бывшего курильщика незажженная сигарета во рту. Остается привычка, с которой комфортно думать или же делать что-то.

***

Я проснулась от лая соседского пса. Умывшись и одевшись, поехала к Эмми. Подруги еще не было на работе, и я решила подождать ее за завтраком, заняв столик у окошка. Сделав заказ, достала блокнот, открыла на чистой странице и на первой строке написала цифру один. А далее, вписала то, чем хотела бы заняться в ближайшее время. Это первый маленький шаг к новой жизни. Первая ступень поменять и полюбить себя. Потому что то, кем я сейчас являлась – это серое бесформенное пятно. Да, именно такой категоричной и суровой я стала к себе в последнее время. А что в этом такого?

***

Мужчина не спеша вошел в кафе. Обменялся рукопожатием с барменом и что-то спросил у него, поддавшись вперед. Бармен покачал головой и занялся своим делом. Даниель присел на стул и осмотрелся по сторонам. Заметив Тасю, прищурился. Кажется, он уже видел ее… Незнакомка, что была вчера на вечере у Захарченко. Он даже вспомнил, какое платье было на ней. Даниэль медленно направился к ее столику, но звонок его смартфона заставил остановиться на половине пути. Ответив на вызов, мужчина еще раз бросил взгляд на девушку и поспешно вышел из кафе.

***

– Ау! Ты где витаешь? – голос Эмми вернул меня в реальность. Она положила передо мной журнал и улыбнулась. – Оцени. Тебе нравится? – радостно спросила она, вставляя свой британский акцент в предложение.

– Что это?

– Мое новое кафе в азиатском стиле.

– Я думаю, это хорошая идея, но есть риск. Большинство потребителей все же предпочитают классику, ну или, в крайнем случае, восточную кухню, – заметила я подруге.

– Я готова к трудностям. К тому же, всегда можно поменять решение. А пока все будет именно в таком стиле. И это кафе будет моим уже сегодня. Скоро должен позвонить Геннадий…

После долгожданного звонка от Геннадия, взгляд Эммы сильно изменился. Она лишь смогла разочарованно выдохнуть:

– Не может быть. Он это снова сделал.

– Кто? Что сделал?

Прибыв на место, где располагается это кафе, Эмма уверенно открыла двери и вошла внутрь.

– Как это вы не можете его продать? – направилась она к низкому, полноватому мужичку.

– Появился другой покупатель, Эмма Валерьевна, – виновато объяснял тот. – И он предложил сумму вдвое больше вашей суммы. По-вашему, я должен был ему отказать?

– Да! – выпалила она, но тут же спокойно продолжила: – Послушайте, у нас с вами был уговор. Бумаги уже готовы. Осталось только подписи поставить. Вы обещали, что кафе будет моим.

– Я ничего никому не обещаю заранее. Если сможете предложить больше, чем предложил ваш оппонент, тогда кафе ваше. Это бизнес, Эмма Валерьевна. Тут, кто больше – тот и победитель.

– Тогда мне придется утроить сумму, и это кафе все равно будет моим, – Даниэль поправил воротник серого атласного пиджака.

На его лице красуется довольная ухмылка. В глазах сверкают искорки. Этот мужчина и вправду знает себе цену. Горделивый и самоуверенный…

Эмма смотрит на него сверху вниз, крестив руки на груди. Как же сильно она его ненавидит сейчас.