– Тебе идет стиль фермерский шик.

– Кто бы мог подумать? – отвечаю я, направляясь в кухню за кофе. – А куда ты собралась?

– Не я, а мы. Неси кофе в машину. – Она протягивает мне пальто. – У нас свидание.

Я хмурюсь.

– С кем?

– С давним другом. Который сгорает от желания познакомиться с тобой.

– Ладно. – Я накидываю пальто. – Но хочу, чтобы ты знала, я не занимаюсь сексом втроем.

Я предположила, что мне предстоит знакомство с кем-то из школьных друзей Джез, но, когда спустя десять минут мы заходим в почтовое отделение, нас встречает миниатюрная, похожая на птичку, женщина с медово-смуглой кожей и белоснежными волосами, собранными на макушке в замысловатый пучок.

– Джеральдина, это моя кузина Чарли, – объявляет Джез. – Чарли, это Джеральдина, выдающийся почтмейстер.

– Просто Джерри, – улыбается женщина. – Здесь никто, кроме Джезебел, не называет меня Джеральдиной. – Она вытирает ладони о фартук кремового цвета с выцветшими певчими птицами, и протягивает мне руку. Пожатие у нее на удивление крепкое; я обращаю внимание на выпирающие костяшки ее пальцев, похожие на отшлифованные грецкие орехи.

– Очень рада познакомиться, – говорит Джерри.

– Чарли у меня в гостях. Приехала из Лондона, – объясняет Джез.

Джерри наклоняет голову и оценивающе смотрит на меня.

– Ага. Зов деревни. Мы все рано или поздно его слышим.

В самом деле? Я бросаю многозначительный взгляд на Джез, и она пожимает плечами, как бы предостерегая: Не углубляйся.

– Ты останешься на шествие? – спрашивает Джерри.

Я снова поворачиваюсь к Джез, удивленно вскидывая брови.

– Хм… Что за шествие? – В моем воображении тотчас возникает длинная процессия из зубастых блондинок в однотипных тиарах и одинаковых купальниках.[19]

– Рождественское представление, – поясняет Джерри.

Ах, вот оно что. Блондинки мгновенно превращаются в ряды плачущих Богородиц.

– Боюсь, что нет, – извиняющимся тоном отвечаю я.

И в то же самое мгновение Джез произносит:

– Непременно!

Возникает неловкая пауза, пока мы с Джез обмениваемся взглядами, но ее прорезает голос Джерри.

– В Кросс Боттомли проходит самое чудесное рождественское шествие, – обращается она ко мне. – Тебе понравится. Всем нравится. Это самое яркое событие года.

Я одариваю ее ледяной улыбкой. Рождество! Неизбежное, незыблемое, непобедимое.

– Она ни за что на свете не пропустит этого, – уверенно говорит Джез.

– Конечно, нет. – Джерри взмахивает рукой, как будто вопрос решен. – Постой-ка. Я чуть не забыла, зачем ты пришла. – Она отворачивается к стеллажам и роется в деревянных ящичках. – Ага. Нашла. – Она вытаскивает маленькую бандероль и вручает ее Джез. Та хмурится, рассматривая сверток. Посылка размером с чайную коробку завернута в простую крафт-бумагу.

– Что это? – Джез недоуменно крутит в руках сверток.

– Почему бы не открыть и не посмотреть? – предлагает Джерри.

Джез колеблется.

– Штемпель Финляндии, – говорит она. Я различаю в ее голосе что-то похожее на дрожь.

– Так и есть, – бормочет Джерри.

Джез поднимает на нее взгляд, и старшая подруга вскидывает бровь. Такое ощущение, словно они говорят на неизвестном мне языке. Джез медленно разворачивает бумагу, осторожно берясь за края, словно ожидая, что посылка взбунтуется. Наконец бумага соскальзывает, обнажая простую белую картонную коробку. Джез снимает крышку, и мы втроем вытягиваем шеи, заглядывая внутрь. Там, в гнездышке из ваты, утопает крошечная вещица, похожая на изделие из выбеленной кости.

– О боже, – шепчет Джез.

– Что это? – спрашиваю я.

– Если это то, что я думаю, тогда это настоящее чудо, черт возьми, – еле слышно произносит Джез. Она аккуратно вынимает предмет из коробки и держит его на весу. Мне не сразу удается понять, что это такое.