– Элинор.

– А фамилия у тебя есть, Элинор?

– Ледбери.

Она чувствует его интерес.

– Как в Ледбери-холле?

Она кивает.

– Я тебя знаю.

Она смотрит на него как на сумасшедшего:

– Нет, вы не поняли…

– Я понял. Я встретил тебя много лет назад у ваших железных ворот. Тебе было лет шесть-семь.

Она качает головой.

– Так и было! Мой надувной мячик закатился к вам под ворота, а ты подняла его и вернула мне.

Она пытается вспомнить, но в голове словно мелькают помехи.

– Желтый с маленькими зелеными горошинами.

Ее бьет дрожь. Она до сих пор хранит этот мяч в коробке под кроватью. Помехи рассеиваются, воспоминание оживает. Бледный темноволосый мальчик с глазами цвета дубовых листьев протягивает руку за мячиком цвета подсолнуха.

– Вы разрешили оставить его у меня.

– Точно. Ты подошла к воротам и вернула его мне, но выглядела такой грустной, что я отдал его тебе. В то лето я оставлял для тебя прямо за воротами и другие вещи. Всякую ерунду. Павлинье перо. Фиолетовый камешек в форме сердца.

Она помнит, как нашла перо. Она бегала по саду, проводя кончиком пера по стволам деревьев в саду, по каменистой стенке ограды розария. Элинор не задумывалась, откуда оно взялось. Но так и не нашла фиолетовый камушек.

– Как вы оказались у ворот?

– Меня подначили. Я только что переехал сюда с родителями, и местные ребята сказали, что нужно пройти обряд посвящения. Что в старом Ледбери-холле есть загадочные обитатели. Ходили слухи, что хозяева превратились в привидения.

Элинор резко оглядывается:

– Это про моих родителей?

Но это не ее гнев, это гнев Хита.

Флинн неловко ерзает на сиденье:

– Прости, я… э-э… я не подумал.

Он замолкает. В наступившей тишине она чувствует себя виноватой за свое замечание.

– Если здесь и есть какие-то привидения, то только я и мой брат. – Этими словами Элинор словно протягивает оливковую ветвь в знак примирения.

– Хит?

– Вы знакомы? – удивленно спрашивает она.

– Он встречается с моей кузиной Софи.

– Нет, неправда, – непроизвольно вырывается у нее, но Элинор уже чувствует тот самый цветочный аромат.

– Он и сейчас с ней.

Ее так и подмывает попросить Флинна отвезти ее домой. Но нужно самой убедиться, что Хит обманывает.

– Можете отвезти меня к нему?

Флинн смотрит странно, но соглашается:

– Конечно.

Город состоит из старых покосившихся зданий и узких мощеных улочек. Они пробираются по скользким каменным дорогам мимо горящих янтарных светом витрин, пока не доезжают до музыкального магазина. Она мельком видит Хита в витрине. Флинн идет к двери, но Элинор кладет руку ему на плечо и останавливает, по-прежнему не сводя глаз с брата. Через стекло она видит, как брат, навалившись на прилавок, переплетает пальцы с пальцами стройной брюнетки с ярко накрашенными глазами. Он наклоняет ее лицо к себе и проводит большим пальцем по ее губам точно так же, как тысячу раз делал с Элинор. Мир начинает раскалываться на части.

– Отвезешь меня домой? – шепчет она Флинну.

Он сбит с толку ее реакцией, его взгляд мечется между ней и сценкой в магазине, но он кивает.

В машине Элинор молчит и смотрит в окно, предательство жжет грудь.

– Выглядишь расстроенной.

– Это не так.

Помолчав, он продолжает:

– Но ты хорошо держишься.

Флинн был добр к ней, и если она не может рассказать всю правду, то хотя бы часть.

– Он соврал мне, – просто говорит она. – Мы не врем друг другу.

– Хорошее правило.

Машина тормозит у ворот. Элинор выходит и собирается снять куртку, но Флинн машет рукой:

– Похоже, тебе еще предстоит долгая прогулка. Оставь себе.

– Но…

– Может, как-нибудь увидимся в городе. Или, не знаю, оставишь у ворот, когда сойдет снег, а я приеду и заберу.