– Миссис Мидуэл, мисс Мерсер, чрезвычайно рад знакомству с вами, – после представления произнес капитан Дарем, и в его голосе явственно проскользнули томные мурлыкающие нотки.

Я искоса взглянула на миссис Дарем, но она, совершенно безучастная, сидела в кресле с чашкой чая в руках.

Моя скромная персона удостоилась от капитана слишком пристального внимания. Часть его стало данью моей несомненной красоте, что казалась еще ярче по контрасту с невыразительной Сьюзан Дарем, однако другая часть – большая – явно не имела ничего общего с моими лицом и фигурой.

Несомненно имя Элизабет Мерсер не было для Джорджа Дарема пустым звуком. Готова была поспорить на что угодно, капитан отлично знал, что перед ним та девушка, от которой зависит, сколько именно денег отца он получит в конечном итоге.

– Мы тоже рады, что довелось познакомиться с братом нашего дорогого викария, – взяла на себя беседу миссис Мидуэл, позволяя мне помалкивать в свое удовольствие, как и пристало скромной компаньонке.

Я только порадовалась такому повороту событий – мужское обаяние капитана Дарема было настолько необоримым, что я невольно подпала под его влияние, а, значит, могла выставить себя глупой. Брат викария сражал наповал, даже несмотря на то, что с первого взгляда стало понятно – он дурной человек.

– Я вижу, ты совершенно освоился, Джордж, – прозвучал как гром небесный голос хозяина дома. Он застыл в дверях подобно черной грозовой тучей.

3. Глава 3 Родственная любовь

При появлении деверя Сьюзан Дарем как будто стала еще меньше. Очевидно, викарий принял родственников действительно неласково, и молодая миссис Джордж Дарем перед братом мужа трепетала в священном ужасе.

А вот капитан Дарем, напротив, расплылся в широкой улыбке, которая была настолько искренней, что даже казалась наигранной.

– У тебя на редкость гостеприимный дом, Генри, да и экономка твоя – милейшая женщина. Разумеется, мы с моей дорогой Сьюзан почувствовали себя здесь как дома. Надеюсь, ты простишь нас, что не стали держать твоих гостей на пороге?

Каждое слово Дарема-старшего казалось пропитанным самодовольством. Брови Генри Дарема все больше и больше сходились на переносице, и в итоге лицо викария обернулось маской беспросветной угрюмости.

– Ты всегда отличался удивительной вежливостью, брат, – констатировал хозяин дома и поприветствовал, наконец, миссис Мидуэл и меня.

Ситуация была настолько неловкой, что самым наилучшим исходом лично мне казался побег. Однако и поспешно уйти было никак нельзя, потому что капитан Дарем как приехал, так и уедет, а вот викарий останется и наверняка припомнит если не все, то многое. Учитывая, что из-за отказа выходить за него замуж Генри Дарем и так не слишком мне благоволил, не стоило раздражать его еще больше.

– Ваш брат очень мил, а невестка просто очаровательна, – для приличия отвесила миссис Мидуэл комплименты родне викария. Хотя и в ее глазах Джордж Дарем получил статус демона сладострастья во плоти, а его жена была какой угодно, но определенно не очаровательной.

– Благодарю вас, миссис Мидуэл, вы очень милы, – ответил викарий точно так, как от него ожидали.

В глубоком голосе Генри Дарема даже звучала привычная светская любезность, вот только миссис Джордж Дарем почему-то поежилась. И, посмотрев на священника, я увидела, каким холодным взглядом викарий смотрит на родного брата.

– О, что вы, что вы, – махнула рукой моя хозяйка. – Как я могу сравниваться с миссис Дарем? А вы сегодня встречались с мистером Картрайтом?

При упоминании церковного старосты викарий уже не смог удержать в узде эмоции. На лице преподобного появилось такое красноречивое выражение, которое лучше любых слов говорило, насколько сильно замучил его Джером Картрайт.