Я с трудом подняла дрожащие руки. Каждое движение давалось с неимоверной болью, словно мои мышцы сопротивлялись даже самой мысли о том, что нужно продолжать бороться. Сердце колотилось так яростно, что удары отдавались в ушах, гулким эхом, накатывающим волнами, будто где-то рядом шел бой, а не просто моя внутренняя битва за выживание.

Мешок лежал передо мной, липкий от крови, скользкий на ощупь, и мне пришлось сделать усилие, чтобы заставить себя прикоснуться к нему. Сначала я просто обхватила его руками, пытаясь найти точку опоры, но мои пальцы скользили по бечевке и ткани, как по стеклу. Воздух сдавливал легкие, и я чувствовала, как мир вокруг постепенно становился все более размыт, как будто туман окутывал мое сознание. Но я знала: если остановлюсь сейчас, то больше не смогу двигаться.

Стиснув зубы до боли, я с трудом поджала колени, поднимая одну ногу и стараясь аккуратно залезть в мешок. Мешок был тесным, и когда мои ноги коснулись липкой, влажной ткани, мне показалось, что я задыхаюсь, что этот мешок уже стал для меня могилой. Я старалась дышать медленно, но дыхание сбивалось, каждый вздох был хриплым и рваным, как будто я вдыхала пыль. Меня трясло от усталости и страха.

Поочередно я втягивала ноги, колени подгибались и застревали, одежда прилипала к мешку, затрудняя каждое движение. Как только я погрузила свое тело внутрь, я почувствовала, как липкая ткань обволакивает меня, словно сама смерть, и от этого меня затрясло еще сильнее. Каждый вдох давался с усилием, мешок стягивался вокруг, словно захватывая меня в свои удушающие объятия.

Пальцы дрожали, когда я натянула бечевку, стараясь быстро затянуть узлы. Мне казалось, что в любой момент они могут войти и обнаружить меня. Я оставила небольшие дырки для дыхания, чувствуя, как воздух в мешке становится горячим и тяжелым. Я лежала там, как в ловушке, обессиленная, вся в крови, чувствуя, что разница между мертвой и живой теперь только в том, что мое сердце все еще продолжает биться, хотя казалось, что оно вот-вот остановится.

Спустя время я лежала внутри мешка, чувствуя, как липкая кровь впитывается в мою одежду. Все внутри кричало от отвращения и ужаса. Я не могла дышать нормально, меня мутило, но я лишь продолжала твердить себе: «Это ради спасения. Ты должна это сделать. Это единственный шанс».

«Если заметят – мне конец», – пронеслось в голове. Ткань мешка, пропитанная чужой кровью, плотно прилегала к лицу, и от этого я чувствовала, как тошнота подступает к горлу. Нестерпимый запах разложения смешивался с пульсирующей головной болью, и каждый вдох казался пыткой. Боже, что я такого натворила, что теперь вынуждена думать, как обмануть смерть, словно это игра на выживание?

Шаги за дверью становились все ближе, знакомые, тяжелые, с добавлением невнятных пьяных голосов, которые время от времени взрывались дьявольским хохотом. На этот раз их было трое. Я услышала, как кто-то споткнулся, послышался звук удара, затем новая волна смеха. Дверь резко распахнулась с грохотом, и меня охватил парализующий страх. Я замерла, тело напряглось до предела, но сердце предательски колотилось в груди так сильно, что казалось, вот-вот вырвется наружу. Этот гул в ушах от стука сердца, казалось, был оглушающим, как будто они могли услышать его, просто подойдя ближе.

«Будь, как будет, – подумала я, чувствуя, как по телу разливается холодный пот. – Если выживу, значит, кому-то это нужно. Значит, в этой жизни я еще что-то должна сделать, еще не завершила свой путь». Каждый момент мог стать последним, но именно это держало меня на грани – страх и слабая надежда, что еще не все потеряно.