– Ну, нет, босс! Cказал – сделал.

Киммериец насупился, размышляя, чем бы запустить в кентавра, но так, чтобы не повредить бурдюки с вином. Иван подмигнул Грысту, мол, накажем немного Конана, чтобы в другой раз знал, когда надо останавливаться. Тролль понял побратима без слов.

– А что, пожалуй, Мидий дело говорит, – не спеша протянул Ваня.

– Да-а, – согласился Грыст, – нельзя от своих слов отказываться.

– Эй, вы чего? – Конан не поверил своим ушам. – Вы всерьёз, что ли?

– Конечно, – не моргнув глазом ответил Иван-дурак. – Законы вселенской магии что говорят? Рыбка плывёт – назад не отдаёт. Признал себя хозяином Мидия? Признал. Вот теперь корми его, пои и кобыл поставляй.

– А что, звучит неплохо: Конан – поставщик кобыл, – заржал Грыст.

– Отлично звучит, – подтвердил Мидий, за что тут же получил киммерийским сапогом в грудь. На его счастье, в сапоге ноги хозяина не было. Кентавр, на всякий случай, бросился бежать, вместе с сапогом и бурдюками.

– Верни обувь! – рявкнул Конан. – И вино отдай!

*****

Наутро богатыри снова отправились в путь к стольному граду. Мидий был зачислен во вспомогательно-вьючные войска и нагружен разнообразной кладью из числа выигранного, которую бросить было жалко, но места ей на самоходной печи уже не нашлось.

– Конан, – Ваня хмуро посмотрел на варвара и тролля, упаковывавших какие-то мешки на кентавра. – Мы же вчера договорились – ты отдаёшь полуконям всё выигранное у них.

– Договорились, – Конан кивнул и потуже затянул верёвку, стягивавшую мешок. – Отдал уже. Здесь – только вино.

– Ого! – впечатлился количеству Ваня и тут же удивился: – А чего в мешки попрятали?

– Да ты что?!! Мидию, чтобы добраться до вина, только руку протянуть. Ты пьяного кентавра видел когда-нибудь?

– Неа.

– И никто не видел. Знаешь почему? Потому что кентавры пьют, как лошади, причём, отнюдь не в фигуральном смысле этого слова.

– Чего? – округлил глаза Ваня, потерявший нить разговора после слова "причём".

– Я говорю, этому полуконю всех наших припасов хватит только, чтобы слегка захмелеть. Поэтому бурдюки надо привязать так, чтобы он не дотянулся. Мидий! Да прекрати ты дёргаться!

– Ой, шеф, мне щекотно.

– Какой я тебе шеф! Перестань меня так звать.

– Хорошо, босс.

– Мидий!

– Молчу. Ой, щекотно-у-э-э-э…

– Конан, ты его задушишь, – заметил Грыст.

– Да, пожалуй, зря я так последнюю петлю затянул, – киммериец ослабил верёвку, и кентавр облегчённо вздохнул. – Ну, поехали?

– Как же ехать, если верный конь пал жертвой коварных кентавров? – с подвыванием проныл Людвиг, протягивая руку к ближайшему винному бурдюку на печи. – Я требую устроить тризну.

– Слушай, тризвенник, – вскипел Конан, – ты и так вчера в одиночку прикончил три бурдюка!

– Да? – Людвиг на секунду заколебался, но тут же, оправдывая прозвище, железной хваткой вцепился в кожаную посудину. – Ну, всё правильно, по традиции тризна будет продолжаться ещё два дня. Что это значит?

Вопрос был задан троллю, показавшему рыцарю фигуру из трёх пальцев. Поскольку пальцы у Грыста были немаленькими, фига выглядела, как минимум, внушительно. Как максимум – угрожающе.

– От коллектива отбиваться нельзя, – наставительно сказал тролль, отобрав бурдюк. – И в одиночку надираться – тоже.

– Злые вы, – всхлипнул Людвиг и, прижавшись к высокой печной трубе, отвернулся от товарищей.

Ваня, Конан и Грыст посмотрели на рыцаря, переглянулись друг с другом и синхронно пожали плечами – раз, хочет сидеть обиженным, пусть сидит. Они же не видели, что Людвиг успел-таки загрести один из бурдюков.

– Ну, поехали? – опять спросил Конан, опасливо поглядывая на рыцаря – тот, однако, гордо промолчал. – Ваня, вперёд! Мидий, не отставай!