Грыст бросился к ним, но шустрые конелюди уже с воплями ускакали, сея за собой остатки конских яблочек. Ваня укоризненно покачал головой.

– Зря ты их так. Надо было повежливее.

– Ага, может, ещё и разрешения спросить "Позвольте вас поругать?"

– Конечно, – спокойно сказал Ваня. – А пока они раздумывали бы, ты в репу каждому успел бы настучать. А так и по лбу не дал, и кучки их нюхать придётся.

Грыст удивлённо посмотрел на побратима – надо же, стратегическое мышление просыпается. Но последнее слово он всё же оставил за собой:

– Какая разница – тут по всему полю сплошные кучки. Двумя больше, двумя меньше…

*****

На закате у печки появился Конан, тащивший на плече Людвига. Рыцарь по-прежнему находился в блаженно-бессознательном состоянии, но всё ещё сжимал в руке рог, украшенный затейливой серебряной вязью.

– Фу-у! – выдохнул варвар, аккуратно сгружая рыцаря на землю. – Дайте хлебнуть – в горле пересохло. Я уже и не помню, когда столько болтал без остановки.

Ваня молча подал Конану ковшик с пивом, Грыст подождал, пока киммериец опустошит чашу и подлил ещё. Конан выпил второй ковшик уже не так жадно.

– М-да, ну и встряли мы, – начал он рассказ, прекрасно понимая, что друзья ждут его объяснений. – Надо было прямо ехать, вместе с вами. Оказывается, кентавры не очень дружат с грамотой.

– Причём тут кентавры? – не удержался от вопроса Иван.

– Да ведь это они состряпали тот указательный камень. Обычно же пишут: туда пойдёшь – одного лишишься, сюда – другого. Кентаврам, оказывается, лень было писать про остальные направления, вот они и указали только про лошадей. Да ещё и перепутали: вместо право – прямо нацарапали. Вот потому-то они и не поставили камень на развилке, а уволокли его дальше.

– А тебе это откуда известно?

– Они сами рассказали, после того, как коней наших сожрали.

– Как это "сожрали"? – возмутился тролль. – Они же сами полулошади!

– Как говорит их вожак "лошадиную часть ест человеческая половина", – пожал плечами Конан.

– И вы с Людвигом спокойно позволили слопать ваших коней? – не поверил Иван.

– Не то чтобы спокойно… штук двадцать кентавров ещё долго лечится будут, да ещё столько же совсем полегло. Они нас так арканами забросали, что мы с Людвигом в клубок ниток превратились.

– И чего ты до сих пор молчал? – хором воскликнули Иван-дурак и Грыст. – Пойдём им в репу стучать!

– Перестаньте, – махнул рукой варвар. – Они же нас и пальцем не тронули. Даже оружие и доспехи вернули. Жаль, конечно, Черныша. Думаю, ему в лошадином раю будет спокойнее, когда он узнает, что вслед за ним отправился десяток кентавров. А нас с Людвигом они тут же освободили, даже не ругались, что мы некоторых совсем укокошили. Наоборот, поблагодарили.

Ваня и Грыст вылупились на Конана, подозревая, что от долгой болтовни он начал заговариваться.

– У них жрать нечего, – пояснил сказанное варвар, – а народу, то есть, полуконей, развелось немерено. Их старейшины и постановили: каждый третий должен быть казнён. Кто казниться не желает – добро пожаловать в изгнание. Вот целые табуны и разбрелись по всему свету в поисках еды и новой родины.

– Табун, – проворчал Иван-дурак, – скорее банда.

– Ты не так уж далёк от истины, – усмехнулся Конан. – Они, между прочим, по пути сюда разграбили какой-то караван, который в свою очередь разграбил замок самого Кощея.

– Ну? – удивился тролль. – А куда сам Кощей смотрел?

– Кто его знает.

– С Людвигом что случилось? – спросил Ваня, принюхиваясь. В принципе, он в ответе и не сомневался.

– Нас когда отпустили, – сказал Конан, – я слово за слово разузнал, что кентавры страсть, как любят поиграть. Ну и показал им игру с три шлема. Наперстками, конечно, играть было бы удобнее, но кентавры слишком высокие, а наклониться не могут. Поэтому я по ходу изобрёл игру в три шлема и череп. Первым делом выиграл у них бурдюк слабенького вина. М-да. Но Людвигу и его хватило, как видите. Он, понимаешь, устроил тризну по верному коню. Как будто мне Черныша не жалко было. А я даже глотка так и не сделал, всё кентавров окучивал.