– Ну и ладно, ещё найдём, – Конан жизнерадостно встряхнул Людвига. – Пойдём, Рыжик, полюбуемся иным миром, а то Ваня, как проснётся, так сразу домой запросится – посмотреть ничего не успеем.

*****

Шимми поднялся по ступенькам крыльца с ведёрком раствора и в задумчивости остановился перед дверью с барельефом. Ему показалось, что в саду чего-то не хватает, но чего именно, обезьян пока не сообразил. А когда понял, что в саду не хватает такой несущественной детали, как двух спящих богатырей, то тихо ойкнул и бросился в комнату, однако обнаружил там только похрапывающего Ивана-дурака.

Быстрый опрос Шанели и Милы на предмет не видели ли они Конана и Людвига, показал, что: а) богатыри ушли из дома в неведомом направлении; б) за ротозейство Шимми крепко достанется от Прошина. Обезьян поручил заботу о спящем Иване дамам, а сам бросился на улицу в поисках побратимов.

Надо сказать, что дамы с богатырями раньше дела не имели (лягушка, если и имела, то всё равно ничего не помнила), а потому тоже недооценили возможности богатырского организма перерабатывать алкоголь. Пока Шанель и Мила отвлеклись на приготовление обеда, Ваня проснулся и быстро убедился, что из мужского населения остался он один. Возможно, будь лягушка не столь сварливой, богатырь предпочёл бы пообщаться с ней, а так он, подобно побратимам, отправился посмотреть на окружающий его иной мир. Правда, в отличие от Конана и Людвига, Ваня далеко уйти не успел – его окликнул пожилой мужчина, суетившийся возле небольшой печи на колёсах:

– Друг, помоги толкнуть, а то аккумулятор, понимаешь, сдох.

Ваня почесал затылок, не понимая, кого и зачем толкать, если кто-то сдох. Наконец он сообразил, что толкнуть надо транспорт.

– Давай! – крикнул мужчина, прыгнув в водительское кресло.

Ну, Ваня дал. "Печка" оказалась на удивление лёгкой и первые метров пять просто пролетела, не касаясь земли. Ошалевший водитель остановил машину в метре от фонарного столба и с уважением посмотрел на помощника.

– Здоров ты, однако. Качаешься?

– Не, – помотал головой Ваня, – я уже протрезвел. Цвет у твоей печки красивый.

Мужчина критически оглядел свою "пятёрку".

– Цвет называется гнилая вишня. А вот насчёт печки – это ты прав. По-другому и не назвать.

– А то, – Ваня не заметил сарказма. – У меня тоже печь есть. Только труба сверху находится.

– Внедорожный вариант, – понимающе кивнул собеседник.

– Да, хоть по дороге, хоть по полю едет, – подтвердил Ваня. – Только жрёт много. И дымить в последнее время сильно стала.

– Внедорожники все жрут много, – посочувствовал мужчина. – А насчёт дымить – ты кольца проверь, не прогорели ли. Это самое первое, что сделать надо.

Ваня опять почесал в затылке, не понимая, как непрогоревшие печные кольца, на которые ставят котелки и казанки, могут уменьшить дымность печки. Да и нет в русской печи никаких колец. О чём и сказал.

– Так не бывает, – уверенно сказал мужчина. – В отечественных машинах без них никуда. Ты, коли сам не знаешь, к знатокам обращайся. Вот ко мне, например. Или, если деньги не жмут, на техобслуживание в сервис съезди. Дымит – это нехорошо. Да и штрафануть могут.

– Помедленнее, друг, я всё сразу не запомню, – и Ваня принялся повторять незнакомые слова.

*****

Варвар и рыцарь неспешно брели по улицам Ольховска, глазея на диковинки иного мира. Конан, как бывалый путешественник, делал вид, что его здесь особо ничего не восторгает, и даже пытался объяснять Людвигу окружающее.

– … вон те, в оранжевых куртках, что дорогу копают – рабы местные. А в белой каске – надсмотрщик. Ленивый какой-то – совсем не следит за подопечными. В Гиркании его за такую работу самого бы уже в рабы определили.