– Вам обязательно торчать рядом со мной? – спросил Брагин. – Я не в курсе, что вам нужно на озере, но оно никак не маленькое, и почему мы нам не разбрестись так, чтобы друг друга не видеть?

– Но вы-то не уходите, – сказал Юпов.

– Я работаю! – воскликнул Брагин. – Непосредственно на этом участке! В данное время суток я на нем… не из-за моей прихоти, а согласно плану наблюдений.

– Составленному вами, – сказал Юпов.

– А кто мне его составит? Вы?

– Попросили бы вашего одноклассника, – сказал Юпов. – Он бы вам понаписал – издеваться он умеет.

– Да и вы тоже, как мне кажется… вы надо мной издеваетесь?

– Я выкладываю все, как есть, – ответил Юпов. – В салуне живет ваш одноклассник, приехавший вас проведать. Он к вам не наведывался?

– Не знаю. Я целыми днями пропадаю на озере… я осведомлюсь у невесты.

– Побывай он у вас, она бы вам сказала, – промолвил Юпов. – Если он только ею не овладел… по приходу. Соблазняет он мигом. Не успел приехать, как одной уже обзавелся – она живет с ним. И это для вас хорошо. Вторую женщину она не потерпит, и ваша останется с вами, станет женой и продолжит быть другом… без друзей жизнь пресна. У меня их нет.

– А что привело вас на озеро? – спросил Брагин.

– Я художник. Здесь я подыскивал точку для зарисовок с натуры.

– На таком ветру? – удивился Брагин. – Он же сдует ваш мольберт.

– Вероятно. Но его порывы навеют мне начало изумительной симфонии, которую я посвящу вашей невесте – той, что не изменила вам с вашим одноклассником.

– Ну да, естественно, я и мысли не допускал, – пробормотал Брагин. – А вы и рисуете, и музыку сочиняете… наверно, и книжки пишете. Мой одноклассник не откуда-нибудь из ваших книг?

– Не оттуда, – ответил Юпов. – Он вполне себе существует в реальности.

АЛЕКСАНДР Евтеев неосознанно ощупывает свой бицепс. Это происходит из-за того, что фермер Катков принимает Евтеева и Саюшкину в комнате сына Бориса, занятий физкультурой на шведской стенке не прерывающего – позорно Борис не выглядит, но Марина посматривает на него с усмешкой, фермера этим озлобляя; Виктор Катков цепляет угрюмым взглядом безучастного Александра Евтеева и для выплескивания негатива гантелю ногой перекатывает.

– Ее отец мне не попадался, – сказал фермер. – Чем еще поинтересуешься?

– Тем же самым, – промолвил Евтеев. – Но не у вас, а у вашего сына. Вы мне позволите?

– Валяй, – процедил фермер. – Никакими секретами он не владеет.

– Как посмотреть, – сказал Борис.

– Что ты сказал? – спросил фермер. – Ты башкой-то думай: тебя спрашивают об Алексее Кирилловиче, о Маринином отце, и больше ни о чем! От этом ты и отвечай! На днях ты его видел?

– Нет, – ответил Борис.

– И на этом умолкни! Не видели, не встречали, мимо не проходил! Ты, Марина, извини – что знаем, о том и говорим.

– Я на вас не злюсь, – сказала Марина. – Искать отца – не моя инициатива. Это он подбил меня его…

– Понятно, Марина, – перебил ее Евтеев. – Мое поведение на сущность вопроса не влияет. А он по-прежнему касается твоего отца. Не взрывов. Или перейдем к ним?

– Лучше давай об отце, – сказал фермер. – Если ты не будешь выпытывать у нас, куда он делся, мы тебе о нем что-нибудь да расскажем. Как он с Мариной приходил к нам на Старый Новый Год. Как советовал мне бороться с колорадскими жуками.

– А о взрывах? – спросил Евтеев.

– Ну, а что взрывы… кто-то взрывает, кто-то гибнет – жизнь идет. Что о ней скажешь… не слишком она распрекрасная. У Марины отец как сквозь землю провалился, у меня жена… мать Бориса. Сын боится худшего, но я-то догадываюсь, у кого она прижилась.

– У лесника Филиппа? – спросил Борис.