– Смотри, он идет сюда! – раздался голос Анастасии. Я посмотрела туда, куда она показывала, и увидела Николая. Он бежал вверх по ступеням трибуны, сжимая в левой руке летный шлем. Белый шарф, развеваясь, летел за ним. Я подалась вперед, думая, что Николай смог увидеть меня в толпе и теперь спешит успокоить, но он ворвался в ложу и тут же попал в объятия отца. Я поняла, что граф не просто рад видеть сына, он гордится им, ведь мастерство Николая позволило сохранить не просто дорогую технику, а что намного важнее – жизнь товарища. Обняв и похлопав Николая по спине, Семен Аркадьевич отпустил сына, предоставляя возможность пожать ему руку сначала князю, а потом губернатору и ректору академии. Когда все мужчины выразили выпускнику академии свое уважение, он подошел к дамам. Жена князя что-то сказала, протягивая руку для поцелуя, а ее дочь неожиданно, наплевав на приличия, бросилась ему на шею.

Я замерла, чувствуя, как по телу пронеслась холодная волна, дыхание сбилось. Что происходит? В этот момент Елена Дмитриевна повернулась и взглянула на меня. Я поняла, что она видела меня с самого начала, хоть и не показывала вида. На лице графини появилась довольная и немного презрительная улыбка. Это был настолько говорящий взгляд, что я все поняла. Никогда мне не достичь такого уровня мастерства: всего лишь взглядом дать понять человеку, какое место тот занимает в обществе. Не заданный мною вопрос больше не нуждается в ответе. Елена Дмитриевна ясно дала понять, что она думает обо мне, и обрисовала перспективу наших с Николаем отношений.

Мне стало невыносимо обидно и больно, одновременно хотелось и кричать, и плакать. Одна часть меня хотела сбежать, скрыться ото всех в маленькой комнатке, чтобы страдать. А вторая мечтала подойти к Николаю, который, как я теперь видела, был с княжной в близких отношениях, и отвесить ему пощечину. Интересно, что он будет делать в этом случае? Что скажет влюбленной в него княжне? Попытается оправдаться или сделает вид, что мы не знакомы? Я даже шагнула вперед, но Анастасия поймала меня за талию и, шепнув на ухо: «Пойдем», потащила за собой. Анечка пристроилась сзади. Увлекаемая подругами, то и дело оборачиваясь, я пошла по проходу прочь, как можно дальше от людей, находившихся в ложе, и неожиданно встретилась взглядом с Николаем. Хотя почему неожиданно? Я желала, чтобы он увидел меня. Ведь это он прислал мне приглашения на выпускной для меня и моих подруг, значит, рассчитывал, что я здесь буду. Почему же тогда ничего не сказал о прибытии князя Менжинского, а главное – его дочери? Или он поступил так намеренно, чтобы избежать разговора и последовавшей бы за ним ссоры. А может он хотел, чтобы я собственными глазами все увидела? Но зачем? Разве не благороднее было бы объяснить все в личной беседе, а не вот так, на глазах у всех, известить меня о невозможности наших отношений?

Взгляд Николая был растерянным. Может, он действительно не виноват в том, что произошло? Неужели все это подстроила Елена Дмитриевна, которой я, как теперь выяснилось, совсем не понравилась? И тут княжна что-то сказала Николаю. Он отвел взгляд от моего лица и с улыбкой повернулся к ней. Я вздрогнула и, глотая текущие из глаз слезы, побежала по проходу между трибунами прочь от места, где разбились мои мечты.

Я плохо помню, как мы шли в толпе, как сели в машину и поехали домой. Анечка гладила меня по руке всю дорогу, а Настя сосредоточенно молчала. Возле дома мы попрощались, и я бегом взбежала по лестнице. В комнате по-прежнему пахло сиренью, но этот аромат меня больше не радовал. Я ходила, заламывая руки, пытаясь успокоиться, но слезы все равно продолжали течь. Потом позвала горничную и потребовала чаю с валерианой и мятой. Матушка с сестрой уехали с визитами и должны были вернуться к вечеру. Что я им скажу? А стоит ли вообще что-то говорить, помолвки же не было, значит, и обязательств тоже… Рассказать отцу? Нет, это плохая идея. Да и чем он сможет мне помочь? Дуэли давно запрещены, да и не желаю я этого! Что же мне делать? Я снова принялась ходить по комнате, пока мне в голову не пришла гениальная идея. Зачем страдать самой, мучить подруг и родных, если можно выбрать другой путь? Я уеду подальше отсюда и начну все заново. Отец меня поймет, мама рано или поздно простит, а Николай… Мне все равно, что подумает и решат Николай и Елена Дмитриевна. Пусть живут как хотят, мне плевать на всех этих потомственных аристократов. Мы, Рябовы, тоже не лыком шиты, да и времена изменились. Работающая девушка уже не является чем-то невиданным и никого не удивляет. Только уехать нужно как можно дальше, за тысячу километров отсюда. Я крутанула стоявший на тумбочке глобус и, зажмурив глаза, ткнула в него пальцем. К счастью, попала не в океан, а в небольшой и очень далекий остров. Решено: я уеду в английскую провинцию, устроюсь там на работу и больше никогда… никогда ни в кого не влюблюсь!