Я должен выжить. Ради жены.

Жены, которую так опрометчиво отпустил на другой конец Вселенной. Сам позволил забрать у себя единственную наречённую. Не смог оценить всю степень коварства общего врага и потерял свой снежный цветок.

Яростно рычу, разрывая когтями изоляционные панели.

Уже не имеет значения. Главное выжить.

Выжить ради тебя… мой ангел.

Окружающее пространство начинает плыть, смазываясь хаотичными мазками. Звездолёт разваливается на куски.

«Соня, любовь моя».

Но мысль горит, рассыпается тысячами сверкающих осколков, а потом сознание засасывает в тягучую, беспроглядную темень.

* * *

Холодная чреда беспамятства отступала. Неохотно, мучительно, расползаясь безликими обрывками видений.

Шевельнул головой и подумал, как же чертовски гадко ноет в боку.

Все тело болело, кисти рук были обожжены. Хрипло вдохнул и, вспомнил атаку истребителей без опознавательных знаков. Полыхнуло огнём и вот я уже бегу по коридору с обтекаемыми стенами в облике снежного барса. Обшивка дымит, враг расстреливает звездолёт, а я думаю не о праведном возмездии для убийц, а о единственной важной для меня женщине во всех обитаемых мирах.

Своей жене.

Неосознанно дернул рукой и рассмотрел над головой белые панели. Дальше гладкие стены без иллюминаторов со встроенными датчиками и системами жизнеобеспечения, и множество медицинских приборов. Они мигали яркими огнями, считывали жизненные показатели и тихо пищали.

Сознание возвращалось неохотно.

Зрение и слух давно обострились, а вот чувства восприятия все еще плавали в тягучем тумане. Я в медкапсуле, в больничной палате. Судя по искусственной гравитации – палата находится в открытом космосе. На ум пришло два варианта, либо это борт космического госпиталя, либо передовой военный корабль Федерации. Слишком уж дорогостоящее медицинское оборудование вокруг: биоинженерные технологии пятого, а то и шестого поколения. У владельцев частных звездолётов на такое не хватит кредитов.

В другой ситуации, я был бы уже на ногах. Запрашивал данные о недавней атаке и анализировал исход вероятных ответных действий.

В этот раз повреждения организма оказались критическими. Смерть дышала мне в спину. Разрывала душу калеными цепями, грызла сердце клыками из стали.

Только волей Высших я спасся с погибающего звездолёта. Мне бы метаться по палате, рычать и выпускать когти, но тело окутывало небывалое спокойствие.

Внутренний зверь отключился. Выполнив миссию по спасению человеческой ипостаси, свернулся клубком и впал в исцеляющий анабиоз. Касаемо человеческой сути, чувствовал я себя отвратительней некуда.

Шевельнулся, обнаруживая, что опутан проводами и трубками. Одни тянулись к дыхательным путям и соединялись с прибором справа. Другие с иглами, загнанные под кожу, исчезали в изголовье и боковых стенках капсулы.

Откинул голову на мягкое покрытие, прислушался к монотонному писку сенсоров.

Как долго я провел в медицинском отсеке?

Что за это время могло случиться с Соней?

Минут через пять гладкая стенная панель издала шипение и сдвинулась влево. В отсек заехал андроид с обтекаемым матовым корпусом, рукавами-манипуляторами и сенсорным экраном вместо лица, а за ним вошёл солидный крисп в белом халате.

Представитель расы псиоников был синекож. Имел заостренное лицо, темно-коричневые глаза миндалевидной формы и серые волосы-нити, шевелившиеся подобно живому организму. Помимо этого криспы обладали дополнительной третьей рукой и хвостом с чувствительной кисточкой.

Он обратился к андроиду.

- Проверь показания приборов.

Робот-медбрат подъехал к главному компьютеру, подключился и вошёл в систему. По сенсорному экрану мигнули вертикальные ряды символов.