- Я знаю, - кивнул Эл. – Однажды подслушал ее разговор с герцогом Даренвилем. Только… мы все виноваты. Каждый по-своему.

- Не говори глупостей! – процедил Эрнест.

- Ладно, не буду. – Элберт покачал головой, снова будто уходя в себя. – Но она ведь ждет от тебя малыша. Неужели его ты тоже не захочешь видеть?

- Кто тебе такое сказал? – прищурился Эрн, чувствуя, как внутри растет слепая ярость. Тина все-таки успела задурить голову его сыну!

- А чей он, по-твоему? – удивился Элберт.

- Это не та тема, которую я собираюсь с тобой обсуждать!

- И все же, папа…

Злость стала только сильнее. Эрну показалось, еще одно неосторожное слово от Элберта – и он сорвется, наговорит гадостей, они снова поссорятся. А он не желал обижать сына! Поэтому резко поднялся с кресла и сказал:

- Иди отдыхать. Через час встречаемся у Нины.

И первым покинул гостиную, которую они временно превратили в тренировочный зал. Эрн быстро шел по коридору. В голове крутились самые разные мысли, и все они были безрадостными. Во-первых, слова Эла почему-то выбили почву из-под ног. Нет, Эрнест знал, что у него с Тиной не может быть ребенка – он не принимал зелья, когда они были вместе. А значит, забеременеть она никак не могла. Но само поведение герцога Даренвиля почему-то не укладывалось в рамки истории, сложившейся в голове Эрнеста. Если Тина и Даренвиль собираются пожениться, почему герцог сюда не заглядывает? Почему оставил свою беременную невесту наедине с опасным пусть уже не некромантом, а просто человеком, но разве человеку много надо, чтобы причинить кому-то вред? Что-то не сходилось. Вроде бы все детали образовывали красивый узор предательства, а все равно мелкие детали головоломки никак не собирались соединиться в нечто цельное. Что не так? Этот вопрос стучал в висках. Хотелось помчаться в комнаты Тины, встряхнуть ее хорошенько и потребовать правду, только…

Эрнест и сам не понял, почему так разозлился. Его чувства к Кристине остались в прошлом, сгорели в огне ее предательства, так почему?

Он влетел в кабинет, рухнул за стол, обхватил голову руками – и замер, медленно осознавая, что произошло. Все эти дни Эрнест никак не мог открыть двери собственного кабинета. Без магии замок не откликался. После происшествия с Ниной Эрн лично добавил дополнительную защиту – магическую вместе с кровной. И только что она среагировала. Значит…

Эрн вытянул руку перед собой, попытался призвать силу – ничего. Ничего! Тогда почему открылся замок? Если его тело не приняло магию, которой поделилась Тина? Или же приняло, но этих крупиц слишком мало, чтобы полностью восстановить его резерв? Но раз защита отреагировала, значит, магия в нем есть, и ее можно восстановить в прежних объемах?

Эрнест запустил пальцы в волосы. У него внутри царил такой ураган, которого не было уже давно. Наверное, с того самого дня, как погибла Амалия, и он понял, по чьей вине убил собственную жену на глазах сына. Тогда было больно до крика, изнутри все рвалось на части. А сейчас… Сейчас он пытался понять, не ложная ли его надежда. И пусть Эрн не желал вернуть свою магию смерти, без нее он ощущал себя неполноценным, а еще не мог помочь сыну. Хотя бы ради Эла надо постараться! Рискнуть?

Он даже поднялся, собираясь направиться к Тине и потребовать влить в него все силы, какие та сможет, однако снова сел. Нет! Это будет выглядеть слишком подозрительно. Но завтра после тренировки пусть попытается снова. И после того, как они ликвидируют прорыв.

С этой мыслью Эрнест и пошел к младшей дочери. Нина вроде бы привыкла к его новому облику, да и отражение в зеркале уже не так пугало, как в первые дни. Он восстанавливался. Уходила слабость, тело снова становилось гибким и сильным. Ему ведь всего неполных двадцать девять – через две недели должно было исполниться. Вот и организм быстро поборол болезнь. Оставалось надеяться, что не только тело справится, но и магия.