– Вы лучше в Бога начните верить, – посоветовал вроде бы не к месту Гаранян, – а про сортиры ещё нарассуждаетесь, когда припрёт.

И не знаю, о чём в последнее время начал рассуждать Макар Игнатович, но врачи к нему стали заходить всё чаще, а родственники, бывшие сослуживцы и соратники по партии – всё реже. Он смотрел в окно, за которым беззвучно (рамы пластиковые, не слышно) качалась ветка разросшегося старого клёна, и уже всё больше молчал. Это молчание любому охраннику со стажем было знакомо. Недобрым оно было знаком, неблагостным.

И, мне кажется, так молчавшие и смотревшие в окно, слишком хорошо понимали это тоже.

Конец ознакомительного фрагмента.