Осип снял перчатки.

– Похоже, она упоминала о повторной аутентификации своей учётной записи, – он нахмурился. – Вы уверены, что она не осуществляла подготовительные действия к процедуре переноса последней резервной копии профиля в новое тело? Было согласование администратора?

Добрыня заколебался.

– Нет… Кажется, нет. Насколько мне известно, это не так. Она молода, зачем ей это?

– В любом случае, даже при наличии тела для переноса резервной копии профиля, мы не смогли бы осуществить процесс входа и выхода через Коло без предварительного контакта с данным подготовленным суррогатом. Состояние текущего тела не позволяет выполнить подобную операцию, поскольку смерть в родах нарушает алгоритмы создания последней резервной копии на Изнанке. Кроме того, контакт с принимающим телом-суррогатом устанавливается до момента смерти основного тела. Хотя мы могли бы рассмотреть возможность использования предыдущей резервной копии из облака… Однако суррогата у неё вовсе не было, верно?

– Я не пойму… о чём речь? Разумеется, такого тела не было!

– Прошу принять мои извинения за возникшее недоразумение, – коротко поклонился Осип. – В процессе переноса резервной копии в новое тело могут возникнуть технические сложности, в частности у представителей человеческой расы, обусловленные особенностями их протокола четвертой версии. В качестве модератора Кола я просто обязан уточнять подобные вопросы для предотвращения вероятных проблем и претензий как с вашей стороны, так и со стороны административного состава светлых богов…

Внезапно громкий сигнал от сенсоров на пульте прервал его.

– Мы на месте, – сухо заключил Добрыня. Он переложил ребёнка в другую руку и нажал на несколько светящихся ярлыков.

Модуль вздрогнул и запустил автоматическую швартовку. С громким треском ударился о берег. На экранах появилось, как острый крюк отделяется от гладкой поверхности и надежно закрепляет модуль на месте.

В задней части находился люк с герметичной дверью. Она тихо зашипела и будто треснула.

Створка откинулась. Ступени опустились. Волны с грохотом разбились о камни. Свет пронзил тьму, выхватив из мрака кусочки пляжа, редкие кусты метельника и крутой обрыв утёса. Там зияла расщелина, откуда лился яркий белый свет. В её глубине, в самом сердце подземелья, возникла невысокая, но массивная фигура.

Добрыня, тяжело дыша и морщась от боли в ране, выбрался из модуля, прижимая к себе младенца. Осип ступил на берег следом.

– Возьми её, – бросил Добрыня устало. Осип огляделся и быстро вернулся. Вскоре снова вышел, неся безжизненное тело Веры, прикрытое обрывками ткани.

К ним подошел невысокий мужчина. Его лицо почти полностью скрывали темно-рыжие волосы и борода. Лишь едва виднелись глаза.

– Я – ГМЛ второй АТР. Моя основная обязанность – обеспечение безопасности на станции. Для удобства использую сокращенное имя – Гамлет.

Добрыня окинул его с головы до ног и поморщился.

– Стало быть, кроме ещё одной чуди белоглазой… прошу прощения, химеры, – здесь больше никого нет?

Бородач замешкался.

– В этой точке Буяна я действительно один. Но хочу уточнить: тут в последнее время со связью проблемы. После производства на свет заключительной партии багрянородных, станция ушла в энергосберегающий режим, и я её только формально поддерживаю.

Бородач поклонился и сделал приглашающий жест рукой. К ним сразу же подлетело плоское ложе для перевозки больных. За ним медленно парила небольшая золотая капсула.

Добрыня кивнул на ложе, и Осип осторожно положил Веру на него.

– До операционной – сорок восемь долей23! – торопливо выпалил Гамлет.