В-четвертых, выходите и входите группой, никто не будет ждать, пока ты выкуришь вторую или докуришь первую.

В-пятых, самый назойливый пункт: после КАЖДОГО перекура кто-то должен вымыть пол коридора от входной двери до гардероба. Для этого составлялся график, в него со временем попадают новые пациенты.

9

Из двери на торцевой стороне здания одна за другой вышли женщины – чудовища, в старой, местами рваной, прокуренной одежде. Они двинулись к небольшому пятачку, окружённому высоким железным забором с острыми пиками. За ограждением виднелись другие корпуса: мужское острое отделение, хроническое, наркологическое, детское, приёмный покой, а также отделения реабилитации, диспансеризации и дневные стационары.

Мая не помнила, когда курила в последний раз. Хронология событий приобретала явный пунктирный характер. По приезде у неё изъяли все личные вещи. Их было немного, она не рассчитывала задерживаться на Канатчиковой даче. С собой не оказалось даже документов, не говоря о средствах первой необходимости.

При ней оказались только: тонкий серебряный браслет, подаренный матерью на совершеннолетие, телефон и полуприконченная пачка сигарет (зажигалка где-то выпала). Она попросила огня у ближайшей дамы и отошла в сторонку. Ветер зло трепал капюшоны, волосы и ветки деревьев. Холодными зубами вгрызался в лицо и фаланги.

«Я должна убедить врача, что со мной всё в порядке. Абсолютно. Нормально. Она должна выписать меня. Просто нужно попробовать объяснить ещё раз. Всё можно уладить. Она может понять. Я должна выбраться отсюда. Как же ты облажалась… Нужно позвонить ЕЙ. Попросить связаться с куратором. Сказать, что меня не будет – по болезни?.. Чёрт. Нет. Точно нет. По семейным обстоятельствам. Так лучше. Вечно ты всё портишь…»

Мысли метались, сбиваясь, тревожно натыкаясь друг на друга. Сигарета медленно догорала. Мая прикрыла глаза и снова очутилась в палате.

10

В комнату вошла высокая Гесперида с длинными локонами волос, переливающимися стальными оттенками. Словно чья-то галлюцинация по личной прихоти покинувшая пределы разума. Её движения были такими лёгкими, словно сам воздух не составлял для неё препятствий. Она сняла с себя всю одежду, оставшись в нижнем белье посреди больных. Почувствую неловкость кто-то отвернулся, но Мая продолжила наблюдать за ней.

Кругом разнёсся сладкий аромат ванили и какао – девушка втирала крем в длинные изящные ноги. На запах приманились три-четыре женские особи.

– Чем это так вкусно пахнет? – спросила какая-то женщина, но даже её голос не должен был касаться ушей этого нечеловеческого создания. Всё это видение вогнало Маю в невероятное уныние. Гесперида в этих аскетичных реалиях выглядела как насмешка.

11

Александра подсела к Мае за завтраком. Девушка без энтузиазма смотрела на тарелки. Давали перловую кашу на молоке, яйца, масло, хлеб и какао.

– Ты знаешь, что у тебя кофта в крови?

Мая оглядела себя и в действительности заметила бурые кляксы на одежде. Под ногтями кровь превратилась в твёрдую корку. На пальцах кровь местами потрескалась и осыпалась. В отражении ложки на неё глядело чьё-то бледное лицо с чёрными разводами туши под глазами. Волосы сбились в колтуны. Высохшие губы с мелкими подсохшими язвами тронула мимолётная улыбка. Она поняла, что давно не расчёсывалась, не умывалась и не чистила зубы.

– Чё ты не переоденешься?

– У меня нет другого.

– Ты можешь попросить у медсестёр, тебе выдадут всё, что нужно. Мыльное-рыльное там, разве что кроме трусов, – Мая не отреагировала. – Видела новенькую?

– Высокую с длинными волосами?

– Ага.

– Видела.